В 1927 г. группа крайне левых сионистов-"халуцим" (первопроходцы, пионеры), членов сельскохозяйственной коммуны "Юный труженик", перебирается с Украины в Москву, чтобы добиться там разрешения на репатриацию в Палестину. Довольно долго им приходится скрываться в столице от ГПУ. Один из них спустя много лет вспоминал:
"Мы объявили себя просто рабочими, выходцами с Украины. Перепробовав много работ, мы наконец обосновались в "Москвострое", где приобрели известность как отличные каменщики. Нашей главной работой было строительство мавзолея Ленина. Стройку посещали всякие шишки – Сталин, Молотов, Енукидзе. В то время в России было только тринадцать советских песпублик, и каждая прислала камень, чтобы заложить его в фундамент мавзолея. На каждом из этих камней наши парни-халуцим высекли свои имена" (39).
С числом республик тут, видимо, произошла какая-то путаница (не знаю, включены ли сюда и "автономные") – но суть дела, безусловно, предопределена библейскими ассоциациями, владевшими глубинной памятью строителей. Если верить этому рассказу (40), они произвели как раз то, что, согласно книге Исхода, на пути в Землю Обетованную их предкам предписывалось соделать с камнями на одеянии перво¬священника Аарона, брата Моисеева:
"Камней было по числу имен сынов Израилевых: двенадцать было их, по числу имен их, и на каждом из них вырезано было, как на печати, по одному имени, для двенадцати колен" (Исх. 39: 14) (41).
Стоит напомнить о двенадцати камнях – по числу колен Израилевых, – собранных в "памятник" после вторжения ев¬реев в Ханаан (Нав. 4: 2-9). Готовясь к новому Исходу, сио¬нистские леваки-атеисты жаждали заодно приобщиться к международному пролетарскому шествию во всемирную Землю Обетованную грядущего социализма, частицей которой виделась им и будущая еврейская Палестина. Кроме того, их отношение к ленинскому склепу, видимо, психологически было как-то сопряжено и с хасидским почитанием цаддиков: ведь коммуна находилась возле Меджибожа, родины хасидизма; скорее всего, они и сами были выходцами из хасидских семей.
Но разве не библейские модели управляли и воображением главного партийного виршеплета, Демьяна Бедного? Фаворский свет струится из мавзолея:
Печаль моя, тебя ли утаю?
Молчанием тебя я выдам …
Пронесся стон: "Ильич, наш вождь, угас!..
Кто ж поведет дорогой верной нас?
Откуда ждать нам новых откровений!"
И потекли лавиной в тот же час
В наш строй ряды железных поколений.
