Пришлось вновь пойти на энергичные меры и поручить Уго отловить одну из маленьких мятежниц. Но на сей раз схватка получилась намного более острой и завершилась трагически.
Началось все с отчаянной гонки по всем апартаментам. Близнецы с невообразимой ловкостью вскакивали на комоды и ныряли под кровати. И когда казалось, что все в порядке и одна из них уже в руках, другая вдруг в последний момент ухитрялась подставить подножку или запустить в голову безделушкой, и все приходилось начинать сначала.
Стоило Жоакиму позвать на помощь Уго, как девчонки хором завопили:
- Оуна-дурочка! Оуна-дурочка!
И метиска тотчас же явилась, тяжело топая своими плоскими ступнями. Улыбка мгновенно исчезла с её массивного, набрякшего лицо, Глаза свирепо засверкали, на лбу взбугрились складки - ни дать ни взять львица, устремившаяся на выручку своих львят. Ясно, что эти чертенята с помощью гипнотических приемов полностью поставили под контроль её недалекий ум.
Из покрытого шрамами рта Уго вырвалось нечто вроде изумленного кудахтанья, когда между ним и девчонками горой воздвигнулся заслон в лице разъяренной Оуны. Но, быстро оправившись, он со спокойно решимостью схватил её за руку с очевидным намерением убрать метиску с дороги.
Не тут-то было - похоже, всколыхнулась преисподняя! Широченная узловатая пятерня с глухим шумом врезала по лицу человека без ушей. Тот отступил на шаг, но тут же согнулся пополам после жестокого пинка вподдых. А спустя четверть секунды он уже беспомощно распластался на полу, а метиска победно оседлала его ноги, скрутив руки на груди.
Склонившись над ним, с растрепавшимися волосами она выкрикнула Уго прямо в лицо:
- Ни-ет! Ни-ет!
Это напоминало рык зверя.
Жоаким был донельзя перепуган. Он собственными глазами видел, какие тяжелые грузы таскал Уго, и знал, что тот был необычайно силен. Подвиги метиски привели его в ужас.
Но та вдруг, разметив в разные стороны руки-ноги, взвилась в воздух и мешком грохнулась в дальнем углу. У Уго тоже были в запасе кое-какие приемчики. Он уже, подскочив, как мячик, принял стойку, ожидая второго раунда. Оуна, разинув слюнявый рот, утыканный пожелтевшими зубами, взвыла нечеловеческим голосом. Она, ничего не видя перед собой от охватившей её ярости, устремилась на противника, пренебрегая какой бы то ни было тактикой, напоминая обезумевшее животное, нацеленное только на убийство.
