Еще через час ко мне наконец подослали секретаря, новенькую какую-то, она сказала, что рабочий день окончен, что сегодня меня никто не сможет принять и что прием по личным вопросам по вторникам и четвергам с 16 до 18, я могу записаться. Это все было вполне ожидаемо – один маленький шанс, что хоть кто-то наберется храбрости и хотя бы возьмет на себя ответственность поговорить со мной о моем увольнении, о служебной квартире, о прописке и деньгах, которые мне наверняка полагались хоть за какое-то время – один малюсенький шанс против множества шансов, что на это никто не отважится. Храбрости ни у кого не хватило, так и запишем. В четверг я могу прийти сюда и сказать, что я буду добиваться восстановления через суд, – но до четверга еще надо было дожить. Вариантов, где мне жить все это время, было три – Люся из Пушкина, однокурсницы, Московский вокзал. Я попросила разрешения позвонить. Мне было уже наплевать, что вся приемная будет слушать, о чем я говорю.
И в последний момент, прежде чем набрать номер Люси, я вспомнила про Хельмута. Вспомнила вот почему – звонить Хельмуту все равно было надо, в конце концов он был единственным человеком, который предложил мне реальную помощь, и немаленькую. Но деньги деньгами, а благодарность прежде всего – и звонить надо было сейчас, потому что в противном случае платить за международный разговор предстояло Люсе или кому-то из наших девчонок, если они приютят, – так пусть платит «Аэрофлот», пусть хоть за это заплатит! Я позвонила – по мобильному, по которому он «доступен всегда».
Он поднял трубку, сказал «Ja», и я начала по-английски:
– Здравствуйте, Хельмут. Это Регина… Он перебил меня тут же и сам перешел на русский:
– Регина! Где вы?!
– Я в Питере, Хельмут.
– Да, я понимаю, что в Питере, а где именно вы находитесь?
– Я уже вышла, Хельмут, сегодня был суд, меня освободили условно…
Я говорила с ним и смотрела на лица секретарш – они трепетали от ужаса, но ловили каждое слово, такое развлечение пропустить было нельзя.
– Регина, я в курсе, господин Немировский, ваш адвокат, позвонил мне и сообщил об этом. А где вы сейчас?
– В Пулково.
– Вы будете там еще какое-то время?
– Да, наверное, но не очень долго.
– Подождите меня. Вы можете подождать полчаса?
– Могу. Но – а вы где, Хельмут? Я думала, что вы в Берлине…
– Я еду по Невскому. Через полчаса буду у вас. Ждите меня у входа, там, где мы тогда входили в последний раз, понимаете? Вы можете меня там ждать?
