– Светские люди могут изображать обитающих в джунглях обезьян, – проворчал Алессандро.
– Я так бы и делала, если бы жила в джунглях. Но пока я живу в свете и, коль скоро не хочу остаться одинокой и заброшенной, следую его законам и считаю всех, игнорирующих эти правила, людьми низшего сорта.
– Да, вы все схватываете на лету.
– Конечно. Я не могу вечно оставаться невежественной. Возраст обладает свойством обогащать человека опытом, нравится это ему или нет. – Фоска подняла подбородок. Эмилия неторопливо расчесывала ее длинные волосы. – Красота обладает собственной властью. Моя красота не вечна, поэтому я должна ею пользоваться, пока это возможно. Вы не согласны со мной?
– Нет, не согласен. Вы безрассудно относитесь к своей репутации и вашему доброму имени!
– Это имя не мое, а ваше, – ответила она со смешком. – Имя Лореданов – первое богатство, которое досталось мне взаймы!
– Хотел бы напомнить, что ругать полученные взаймы вещи – дурной тон, – сказал он резко.
Она рассмеялась.
– Так считают прежде всего те кредиторы, которые назначают более высокие ставки, нежели обычные владельцы ломбардов.
Он нахмурился.
– Я предпочел бы, чтобы в будущем вы вели себя осмотрительней. Вам повезло, что этот человек остался жив. Если бы он умер, то сенсация обернулась бы скандалом.
– А я бы предпочла, синьор, чтобы вы любезно воздержались от советов, как мне вести себя. Мне бы никогда не пришло в голову давать вам советы. Я заметила, что воспитанные люди не вмешиваются в чужие дела, коль скоро их об этом не просят.
– За минувшие два года вы сделали немало наблюдений, – едко заметил Алессандро. – Верю, что вы примете во внимание то, что диктует здравый смысл.
– Я не собираюсь считаться с диктаторскими требованиями, общепринятыми и благоразумными правилами! – усмехнулась она. – Это, синьор, так старомодно!
– Старомодность тех или иных вещей не лишает их цены. – Он начинал терять терпение. – Эти вещи выдержали испытание временем.
– Я не люблю испытания, – заметила она беззаботно. – Зачем человеку, который сам не сумел выдержать испытание временем, беспокоиться о прошлом? Каждый возраст оказывается перед собственным выбором. Каждое поколение устанавливает свои стандарты, новые ценности, новую моду. Я вижу, синьор, вы со мной не согласны. Однако это не имеет значения. Что стало бы с молодежью, коль скоро не существовало бы стариков, жизнь которых напоминает, какой скучной предстоит стать и ей, достигнув их возраста?
