Голос Обри стал тихим и безжизненным. Ее взгляд обратился в пустоту, казалось, она не замечала, что он по-прежнему держит ее за руки.
Остин участливо разглядывал ее, опасаясь, что трагедии этого дня оказались непосильны ребенку. Краска сбежала с ее лица, а вместе с ней и неукротимый дух, который, как он полагал, был ей присущ.
Впервые Хитмонт осознал, насколько она хрупка. Пленительный задор жизни, который казался неотъемлемым от нее, маскировал слабость изящной фигуры. Он вспомнил, как невесомо она парила в его руках, пока они танцевали, и сейчас понял, почему. Казалось, она сделана из хрупкого фарфора, слишком нежного, чтобы к нему прикасались такие, как он. Длинные тонкие пальцы, охваченные его ладонями, казалось, вот-вот сломаются, так мало в них было силы.
Внезапно сияние вернулось в ее глаза. Без тени улыбки она спросила:
– Что вы знаете о разводах?
Настал черед Остина почувствовать неловкость.
– Я не адвокат и не могу сообщить вам всех тонкостей. Полагаю, должны быть приведены весомые аргументы.
Обри разгадала его уклончивость.
– Если мы не будем жить вместе, как муж и жена, это может послужить основанием для развода?
– Возможно, что да, но ваш отец…
– Сделает все, чтобы представить наш брак свершившимся. Но он не унизится до церемонии публичного обозрения, подобно королевской.
Она уверенно говорила на тему, в которой не разбиралась, но произвела на своего слушателя ошеломляющий эффект.
Остин отпустил ее руки, встал и принялся нервно расхаживать, анализируя ход ее рассуждений. Он намеревался позволить ей оставаться в Гемпшире, пока не приведет в порядок свой дом, но ни разу ему не пришло в голову пожертвовать своими правами мужа. Он хотел иметь детей и, как он понял сейчас, хотел Обри. Это неприятное открытие нарушило ход его мыслей, сделав уязвимым для внушения.
– Я не ожидаю от него подобного, – проговорил Остин с трудом, злясь на себя за то, что сам лишил себя весомого аргумента. – Но даже если так, существуют и другие способы убедиться в этом. Ваш отец не дурак. Если это пришло в голову вам, то придет в голову и ему.
– Да, но он считает меня глупенькой мисс, которая ничего не смыслит в подобных вещах. И он должен знать, что вы бы никогда не стали даже рассматривать эту возможность. Он должен быть совершенно уверен в успехе, иначе он никогда бы не затеял этого. Если мы убедили его в том, во что он хочет поверить…
Остин резко перебил ее:
– Теперь я понимаю, что подразумевал Алван, когда предостерегал меня не становиться между вами и вашим отцом. Ваш ум очень напоминает его. И я не уверен, что задуманное вами мне по душе.
