Обри слушала его с ужасом, не веря своим ушам. Мрачное лицо Остина выражало ее худшие опасения, и она отвернулась в бессильном гневе.
– Сколько он вам предложил? – спросила она с презрением. – Сколько сейчас стоит сбыть с рук трудного ребенка?
Ее презрение жалило как плеть, но Остин не дрогнул. Его гнев был обращен больше на себя самого, чем на человека, ожидавшего в соседней комнате.
– Достаточно, чтобы обеспечить вам безбедное существование на долгие годы.
Он подошел к окну, избегая смотреть на искаженное болью бледное лицо Обри. – К ее сведению, ему предложили целое состояние. Это не было честной сделкой, но в этом мире мало, что бывает честным. Он угрюмо уставился на пейзаж за окном.
Обри почувствовала, как холодок страха прополз по ее спине, когда она увидела напряженную спину Остина. Ее предупреждали о его репутации, но она не вняла предупреждениям. Она не могла поверить, что незнакомец, находящийся здесь, был тем же мужчиной, который нежно обнимал ее прошлой ночью. Этот мужчина был холодным и твердым, и она никогда не выйдет за него, никогда.
– Сожалею, что разочаровываю вас, но я не могу принять ваше предложение, – холодно сообщила она.
– У вас выбора не больше, чем у меня. – Остин повернулся и посмотрел на Обри. Она, как приведение, парила во тьме дальнего угла, желтовато-коричневый верховой костюм казался туманным пятном на фоне темной мебели. – Ваша репутация пострадала, и неважно, было или нет что-либо между нами. В этом ваш отец нрав. Л моя репутация в обществе такого сорта, что сразу же заставляет предполагать худшее. Я не имею права думать о том, выгоден мне этот брак или нет, поэтому выслушайте меня, прежде чем ответить. Выбор будет неприятным, но я приму любое ваше решение с уважением. Я не мог поступить иначе, хотя мне нечего предложить вам.
От такого вступления Обри вздрогнула, ее глаза пытались определить, правду ли говорит Хитмонт. Он не оправдывался перед ней, а без прикрас изложил суть дела. Она понимала его гнев, но решила испытать его честность.
– Любопытное предложение, милорд. Как это мой отец решился выбрать мне мужа, которому нечего мне дать?
Глядя на ее лицо, Хитмонт непроизвольно сжал кулаки. Он предпочел бы столкнуться с ее яростью, но не с грубой холодной рассудительностью.
– Не знаю. Я пытался объяснить ему, насколько это глупо, но он убежден, что на карту поставлено ваше счастье. Он знает, что не сможет пристроить вас должным образом, а кто-то вбил ему в голову, что все, что вам нужно – это муж. После событий последней ночи единственный, кого вам удастся заполучить – это я.
