Все случилось так, как он хотел: он видел, оставаясь незамеченным. Теперь надо было подумать о том, чтобы его не слышали.
Он свернул на обочину и скакал, по-прежнему опережая карету на километр.
Прибыли в Бонди.
Там, словно по мановению руки, министерский курьер обратился в форейтора, и тот кучер, что должен был отправляться в дорогу, за пять франков с радостью уступил ему свою очередь.
Подъехал г-н Сарранти.
До Парижа оставалось рукой подать: можно было не выходить из кареты; он выглянул из окна и спросил свежих лошадей.
- А вот они, хозяин, да какие! - подал голос Жибасье.
В самом деле, пара отличных белых першеронов уже была наготове; лошади ржали и били копытом.
- Да стойте вы смирно, окаянные! - закричал Жибасье, управляясь с дышлом с ловкостью заправского кучера.
Взнуздав лошадей, мнимый кучер подошел к дверце кареты с шапкой в руке и спросил:
- Куда едем, милейший?
- Площадь Сент-Андре-дез-Арк, гостиница "Великий Турок", - отвечал г-н Сарранти.
- Отлично! - отозвался Жибасье. - Считайте, что вы уже там.
- Как скоро мы будем на месте? - спросил г-н Сарранти.
- Через час с четвертью, если не будем нигде, останавливаться! пообещал Жибасье.
- Скорее в путь! Десять франков чаевых, если приедем через час.
- Как прикажете, хозяин.
Жибасье вскочил на подседельную лошадь и пустил коней в галоп.
Теперь-то он был уверен, что Сарранти у него в руках.
Подъехали к заставе. Таможенники произвели краткий досмотр, которым они удостаивают путешественников, разъезжающих на почтовых, проговорили сакраментальное слово: "Поезжайте!" - и г-н Сарранти, семью годами раньше покинувший Париж через заставу Фонтенбло, теперь вновь въезжал через Птит-Виллет.
Четверть часа спустя карета влетела во двор гостиницы "Великий Турок" на площади Сент-Андре-дез-Арк.
Оказалось, что в гостинице всего две свободные комнаты, расположенные одна против другой: номер шесть и номер одиннадцать.
Г-н Сарранти выбрал комнату номер шесть, и лакей проводил его до двери.
Когда лакей спустился во двор, его окликнул Жибасье:
- Эй, скажите-ка, дружище...
- В чем дело, кучер? - презрительно отозвался лакей.
- Кучер! Кучер! - повторил Жибасье. - Ну да, я кучер. Что дальше? Разве в этом есть что-то унизительное?
- Да нет, конечно. Просто я вас называю кучером, раз вы кучер.
- Ну и ладно!
И он, ворча под нос, направился было к лошадям.
- Так чего вам было от меня нужно? - полюбопытствовал лакей.
- Мне? Ничего.
