В нем было что-то сверхъестественное. Излучение, как будто он пришел с другой планеты, и поэтому у него больше кругозор, больше клеток мозга, больше силы, больше энергии. Если он и не имел принципиальной ауры сердечности, тем более панибратства, но в его внешности, глазах, улыбке было столько харизмы, что люди не только восторгались им, но и любили его.
Он поднял планку в Формуле 1 на целую ступень выше. Он проводил техническую работу, как Лауда или Прост, на недостижимой до тех пор высоте.
Для нас он являлся кем-то выше всяких подозрений, что означало в некотором роде и неуязвимым, но я не думаю, что он себя видел именно таким. Он не обладал безумной, окончательной неустрашимостью, как Жиль Вильнев. Он часто подходил ко мне с компьютерной распечаткой, на которой было видно, что я проехал такой-то поворот на полном газу, и говорил: «Ты рехнулся. Если ты там вылетишь, то…». Нет, абсолютное бесстрашие не было его сильной стороной. Он был не «диким псом», а превосходным и самым концентрированным гонщиком, с огромной перспективой, которого не с кем и сравнивать. Его смерть для Формулы 1 была настоящим падением солнца с небес.
Вопрос о причине аварии по-настоящему не прояснить, по крайней мере, не с той уверенностью, которая могла бы убедить весь мир. В конце концов, не помогло и дорогостоящее судебное разбирательство в Италии тремя годами позже.
Единственный аспект однозначен. Зона вылета в районе поворота «Тамбурелло» была слишком опасной и не соответствовала стандартам безопасности, которые просто требуются Формуле 1. Никогда нельзя будет исключить аварии из-за дефектов или человеческих ошибок, так что хотя бы зоны вылета должны быть соответственно приспособлены.
На видеосъемке было видно, что машину подбросило на неровности (что еще ни о чем не говорит), затем она не зашла в левый поворот, а разбилась при движении по прямой. По данным телеметрии, скорость при столкновении была 264 км/ч. На мой взгляд, все указывает на поломку рулевого управления. Фото, позднее опубликованное в одном бразильском журнале, подкрепляет это мнение. Там по плечам и рукам видна типичная поза пилота, поворачивающего влево, но передние колеса остаются направленными прямо.
Я полагаю, что важно знать действительную причину, но только для самой команды, для технических специалистов, которые должны извлечь отсюда урок. Делать из этого судебный спектакль с далеко идущими последствиями — противоречит самому духу Формулы 1. Все ее участники пускаются в рискованное мероприятие и одновременно делают все, что в человеческих силах, чтобы минимизировать этот риск. Если начинают искать криминал в не поддающихся учету случайностях, опасности подвергается вся Формула 1. Мертвому, конечно, все можно приписать, но я думаю, в том, как Сенна представлял себе свой спорт, не было бы места для судебных разбирательств.
