— Убрать грот!
Когда огромное полотнище опустилось, на палубу хлынул солнечный свет. У края пристани можно было различить десять-пятнадцать фигур. Ожидая, пока дхоу обогнет потрескавшийся каменный мол, они стояли неподвижно, только ветер шевелил их длинные белые одеяния. За пристанью виднелся похожий на пещеру вход, расположенный прямо под главным бастионом. Внутри стояли несколько небольших судов, а одно побольше — дхоу, очень похожая на их приз, — было пришвартовано с наружной стороны, поскольку его высокие мачты не позволяли пройти под аркой.
Тридцать футов. Двадцать.
Затем раздался крик, и один из стоявших побежал вниз по ступенькам, с внезапной тревогой глядя на дхоу.
— Причаливаем! — во весь голос закричал Верлинг. — Нас раскрыли!
Затем он вытащил из ножен шпагу и прыгнул на берег, не дожидаясь, пока люди Хоггита уберут большое рулевое весло. Казалось, все произошло буквально в одну секунду. Установленные на носу и фальшборте вертлюжные орудия на максимальном угле возвышения выпалили по собравшимся на причале людям. Стоящие впереди рухнули под градом секущей картечи, задних достала пушка с юта. Ноги сами понесли Болито за лейтенантом, хотя он даже не помнил, как перебрался через фальшборт. Из люков хлынули матросы, крича, они переваливали через борт и устремлялись к входу. Со стены затрещали мушкетные выстрелы, несколько моряков упало, не успев пробежать и двадцати ярдов.
Но внезапность нападения сделала свое дело. Возможно, защитники крепости расслабились и потеряли бдительность. Много раз им приходилось наблюдать, как на эту самую пристань поднимаются забитые, запуганные рабы. Поэтому, когда вместо них появилась ощетинившаяся кортиками и топорами толпа разъяренных матросов, многие из островитян буквально застыли и были вырезаны на месте.
— За мной, «горгонцы», — голос Верлинга не нуждался в рупоре. — Вперед!
Когда они гурьбой миновали арку и несколько пришвартованных лодок, по ним открыли мушкетный огонь собственно из крепости: защитники ее поняли, наконец, что происходит.
Сыпя проклятиями, тяжело дыша и спотыкаясь, атакующие бежали вдоль двух сходящихся стен, их продвижение существенно замедлилось, поскольку сверху прибывало все больше людей.
Болито скрестил клинок с настоящим гигантом, сопровождавшим каждый свой удар дикими воплями. Ричард почувствовал, как что-то скользнуло вдоль его ребер, и услышал голос Фэйруэзера:
— Ну-ка, отведай этого!
«Этим» оказалась пика, которую Фэйруэзер едва не выронил, когда пират, вопя, рухнул с лестницы.
