Грэг завилял хвостом, давая понять, что надо скорее подняться наверх. Я помчался по лестнице, а Грэг за мной. Влетел я в комнату, а там словно ураган пронесся. Ящики письменного стола выдвинуты, дверцы распахнуты, мебель поломана. Вошел в спальню, и здесь меня чуть кондрашка не хватил. На моей кровати валяется чье-то тело.
«Еще один покойник», – подумал я, но сразу успокоился. На моей постели удобно разлеглась вдова с фиолетовыми глазами. Спокойно покуривает сигарету, а рядом на столике недопитый стакан «Бурбона».
– Привет, красавчик, – говорит она, пустив колечко дыма. – Я тебя ждала.
В ответ я схватил ее за ногу и сдернул с кровати. Она сразу пустила слезу.
– Поплачь, – говорю. – Это очень полезно. А когда устанешь, то мы с тобой побеседуем.
А сам пошел в гостиную. Вижу, Грэг приводит комнату в порядок. Налил ему «Бурбона», и он сразу возликовал. Я тоже немного подкрепился.
– Ты хорошо поработал, – говорю. – А теперь брось возиться. Есть дело поважнее. Нужно разыскать типа с одним ухом. Я показал Грэгу ухо, он пару раз тявкнул и полетел вниз. Только он скрылся за дверью, вошла блондиночка.
– Выкладывай, – говорю. – Но только правду, всю правду. И не вздумай комедию ломать, у меня на вранье нюх просто собачий. Она подходит совсем близко и опускает ресницы.
– Я не знала, куда деться, и вот пришла сюда. Мне страшно.
Я посмотрел ей прямо в глаза, и она выдержала мой взгляд.
– Рассказывай все по порядку, – говорю.
Я усадил ее рядом на диван и сунул ей стакан «Бурбона».
– Толстяк Доменико шантажировал моего мужа.
– Тебе-то откуда это известно?
– Я точно знаю. Навела справки.
Она шмыгнула носом, и я понял, что все врет, зараза. Но решил послушать ее басни.
– Когда я это обнаружила, было уже поздно. В то утро, вернувшись домой и найдя Дана мертвым, я подумала, что его убил толстяк Доменико и решила донести на него.
– Когда ты приняла столь мудрое решение? – спрашиваю.
– В половине восьмого утра, едва я вернулась домой.
– А спустя четыре часа ты так и не позвонила в полицию, – говорю.
– Толстяк Доменико прятался в моей спальне. Он ждал меня.
– А дальше? – спрашиваю.
– Он сказал, что своими глазами видел, как Дан застрелился. Едва только Доменико ушел, я схватила пистолет, бросила его в унитаз, сунула горящую сигарету Дану в пальцы, снова поднялась к себе и стала одеваться. В этот момент явился ты.
– А теперь, – говорю, – начни сначала. Учти, что пистолет я не в унитазе отыскал, а отобрал у той гориллы с желтыми глазами! Как это объяснить?
