– Слушай, Грэг, – кричу. – Что ты потерял в этом поганом заведении?
Только Грэг собирался пролаять ответ, как Трам отнял у него трубку.
– Вы его арестовали? – рявкнул я.
– Не мели чепухи, – отвечает Трам. – Грэг пришел сам, чтобы выручить тебя из беды. И частично ему это удалось. Ты больше не находишься в состоянии ареста. По крайней мере до новых распоряжений.
– А ты не врешь?
– Увы, нет, – отвечает Трам. – Похоже, синьор Дан Паранко покончил жизнь самоубийством. Вчера вечером он опустил письмо на имя жены, в котором просит у нее прощения за свой ужасный поступок. Оказывается, Дан Паранко вконец разорился. Восемь дней назад бедняге пришлось закрыть фабрику барометров; убыток был в тридцать миллионов. Письмо, это установлено с абсолютной точностью, написано рукой покойного.
– Очень мило, – говорю, – но при чем здесь мой компаньон?
– Э, твой компаньон в полном порядке. Утром он увидел, что тебя нет дома, и отправился за тобой. Он добрался до виллы 432-б и спрятался неподалеку в кустах. Когда пришел почтальон, Грэг выхватил у него письмо и примчался с добычей сюда.
– Вот это молодчик!
– Да, компаньон у тебя что надо. Тебе остается лишь рассказать, как попал к тебе пистолет и почему он валялся возле трупа Дана Паранко. Не думай, что теперь мы будем тебя поить сахарным сиропом.
– Нашли чем угощать, – отвечаю.
– Все наши подозрения остаются в силе. Несмотря на достоверность письма и всего прочего, остается проверить, как это синьор Паранко умудрился застрелиться, держа средним и указательным пальцами зажженную сигарету. Ведь в этой же руке он держал и пистолет.
– Возьми и проверь, – говорю. – Пистолет у тебя есть. Сигареты тоже. Если не ошибаюсь, я оставил пачку на твоем столе.
– Я их как раз и курю. Тебя это огорчает?
– Ничуть, – отвечаю. – Может, докурив последнюю сигарету, ты найдешь решение одной несложной проблемы!
Чувствую, что Трам вовсю заработал мозгами, и улыбаюсь про себя.
– Грэг сам отыщет дорогу домой.
Затем кладу трубку и начинаю соображать. Версия о самоубийстве весьма правдоподобна. Лишь мне одному известно что, когда Дан выстрелил в себя, он не держал сигарету в руках. И потом пистолет. Как он очутился у того типа с желтыми глазами? Какое он имеет отношение ко всей этой истории? А жена Дана Паранко? Тут я хлопнул себя по лбу. Черт побери, видно, у меня совсем протухли мозги. Как же я забыл про ухо? Первым делом надо разыскать типа, которому принадлежало раньше это ухо. Впрочем, лучше подождать Грэга. А пока стоит еще раз обдумать историю с зажженной сигаретой. Когда я вошел, она дымилась, да еще как. Кто же мог ее зажечь и сунуть мертвецу в руки между средним и указательным пальцами за пять минут до моего прихода? Только его жена.
