Обширный кабинет, по которому сразу видно, что он обустроен не для парадности, а для работы. На огромном столе аккуратные стопки папок и бумаг, разложенные по какому-то неочевидному, но строго соблюдающемуся принципу. Телефонные аппараты. Истыканные флажками карты, причём не только фронтов, но всех частей империи - будто и там тоже идут бои. Фотографический портрет императора - маленький, но зато с собственноручной надписью. Встроенный в стену сейф. Из личных вещей, по которым можно было бы судить о пристрастиях обитателя, только теннисная ракетка. Про командира известно: иногда играет с адъютантом в эту английскую игру - не для разрядки, а для концентрации мысли. И будто бы некоторые самые блестящие идеи приходят в голову его превосходительству именно в момент звонкого удара ракетки по мячу. Возможно, впрочем, что и выдумки.
Хозяин кабинета по-свойски помахал молодому человеку рукой: без церемоний, входите-садитесь.
Перед начальственным столом в креслах сидели двое военных. Одного из них, немолодого подполковника, Алексей видел впервые. Вторым был Лавр Козловский, который в последнее время состоял при командире Жандармского корпуса офицером-координатором от военной контрразведки. Ротмистр улыбнулся, шевельнув по-тараканьи торчащими усами, сказал бестактность:
- А вот и наш декадент.
Кинув на приятеля сердитый взгляд (шутки по поводу самоубийства давно обрыдли, а уж поминать прошлое при высоком начальстве- вообще свинство), Романов доложил о прибытии и скромно сел возле длинного стола для совещаний. Фуражку положил на зелёное сукно, руки сложил по-гимназически, перед собой. Только предварительно тронул крест на груди, чтобы покачался. Это означало: приказывайте, ваше превосходительство, всё исполню, но не забывайте, что перед вами боевой офицер, место которого на фронте.
Всех этих тонкостей Жуковский, похоже, не заметил.
- Как учёба, юноша? - спросил он по-домашнему. - Грызите гранит, грызите. Потом дадите нам, неучам, форы.
Он рассматривал прапорщика с улыбкой и вообще выглядел ужасно довольным.
На реплику об учёбе отвечать не требовалось - по тону было ясно, что это не вопрос, а так, приветствие. Романов тоже вежливо улыбнулся и попытался применить знания, почерпнутые на лекциях по практической психологии. Генерал и ротмистр весёлые, оживлённые, а незнакомый офицер сидит хмурый, с почерневшим от горя лицом. Что это может означать?
Алексей окинул подполковника быстрым профессиональным взглядом.
