Благородный инструмент приветствовал акт возмездия торжествующим утробным гулом.
Ушибленный господин сполз на пол, причём пола фрака у него завернулась, и стало видно, что подкладка такого же алого цвета, что перчатки.
- Мефисто! - взвыл он, выплёвывая сигарные крошки и осколки зубов.
Алексей повернулся к вышибале, и очень правильно сделал.
Детина натягивал на пальцы шипастый кастет. Ухмылка не исчезла с его грубой физиономии - наоборот, стала ещё шире. Этот нисколько не испугался, а, кажется, даже обрадовался возможности отличиться перед хозяином. Он был на полголовы выше прапорщика, раза в полтора тяжелее и, должно быть, не сомневался, что легко справится с несерьёзным противником.
Инструктор по рукопашному бою подпоручик Гржембский учил своих питомцев: “Сила всегда проиграет скорости. А сила грубая, негибкая обращается против самой себя”.
Могучий удар рассёк воздух над головой быстро пригнувшегося Романова. Мефистофеля развернуло боком, что дало Алексею возможность влепить верзиле отменный хук в солнечное сплетение. Ощущение было такое, словно кулак ударился о гранитную плиту.
Первая стычка закончилась, можно сказать, с нулевым счётом.
Сверкающий сталью кулачище с удвоенной силой замахал перед лицом прапорщика, но и тот в ответ удвоил скорость движений: уходил в сторону, нырял, отскакивал, при каждой возможности нанося ответные удары. Каждый достигал цели, каждый был точен - носком ботинка в пах, каблуком в коленную чашечку, но Мефистофель только крякал и ещё напористей лез вперёд, словно броненосная новинка “танк”, говорят, совершенно неуязвимая для пехоты.
И так непростую задачу осложняла мадемуазель Шахова. Она не убежала, даже не отступила в сторону - осталась стоять на том же месте, лишь прижала руки к груди и зажмурилась. Вероятно, ей опять казалось, что всё это не явь, а ужасный сон, который когда-нибудь сам по себе развеется.
Приходилось пятиться, широким кругом обходя девицу, чтоб её случайно не задели.
“Дон Хулио” в сражении не участвовал. Он прижимался к пианино, тёр платком окровавленные губы и подгонял своего клеврета кровожадными возгласами:
- Проломи ему башку! Это вчерашний филёр! Просто сегодня он в голубом!
- Мы искали друг друга и нашли, - съязвил Романов.
Делать этого не следовало. Подпоручик Гржембский сколько раз говорил: “Главное в схватке - ничего не упускать и ни на что не дистрагироваться.
Малейшая деконцентрация внимания может стоить жизни”.
Всего на долю секунды повернул Алексей лицо к господину Каину - и чуть не угодил под кастет, от соприкосновения с которым голова разлетелась бы, как глиняный горшок. Верхняя часть тела качнулась назад слишком быстро, ноги за ней не поспели. Прапорщик взмахнул руками, не удержался, упал.
