— Эй, идите гляньте! — позвали мы. Утенок с Робин прибежали и тоже приникли к щели.
— Хвала Бессмертным! — воскликнула Робин. — Река нас спасла!
— Они придумывают, как бы сюда добраться, — сказал Утенок.
Люди в строю перекликались. Звитт указывал на наш дом. Мы сперва не поняли, что происходит. Но потом Кориб, сын мельника, вышел из строя с луком в руках, опустился на колено и стал целиться. Кориб — хороший стрелок. Хэрн едва успел захлопнуть ставень. Буквально через долю секунды в ставень с глухим ударом вознилась стрела, и тот от удара распахнулся. Хэрн опять его захлопнул и задвинул засов. Потом фыркнул и сказал:
— Пошли!
— Но они же нас увидят! — сказала я. — Они будут в нас стрелять!
Я совершенно не представляла, что же теперь делать. Я чуть не принялась заламывать руки, как Робин.
— Пошли! — повторил Хэрн. Они с Робин взяли Гулла и повели его в дровяной сарай.
— Подождите минутку! — сказал Утенок. Он с плеском забрался в черное озеро — наш бывший очаг — и забрал Бессмертных из ниш. Даже теперь, когда я вспоминаю, как Утенок схватил их за головы и взял в охапку, как будто это были куклы, мне опять становится не по себе.
— Утенок, не надо! — сказала Робин. — Их место — у этого очага. Ты же сам слышал — папа так сказал.
— Робин, не мели чепуху, — сказал Утенок. — Огонь очага в горшках с углями, а горшки — в лодке. На, держи.
И он сунул Младшего Хэрну. Насколько я могла видеть, Хэрн не возражал. Робин возилась с Гуллом, и потому Утенок сунул Одного мне. А Леди оставил себе. Он всегда любил ее больше всех прочих. Один был тяжелым, холодным и шероховатым. Я боялась его, и еще сильнее боялась споткнуться и выронить его. Я так осторожно несла Одного к лодке, что остальные стали шикать на меня, чтобы я поторапливалась — кричать они боялись. Снаружи послышался голос Звитта. Он явно был где-то неподалеку. Ребята тем временем цепляли на мачту тяжелое покрывало. Робин держала его за один край, Утенок — за другой. Хэрн отвязал лодку и теперь стоял наготове, ожидая, когда можно будет вывести ее из сарая.
— Танакви, залезай скорее! — прикрикнул он на меня. — Проявлять религиозные чувства можно и в лодке!
Я осторожно забралась в лодку и обнаружила, что Гулл лежит на дне, — Робин уложила его туда. Как только я взобралась на борт, Хэрн принялся отталкивать лодку. Она была так нагружена, что почти не слушалась его. Я откинула одеяло и хотела помочь Хэрну, но он, оскалившись, рявкнул на меня:
