Игорь Ильинский рассказывал Ардову такую историю. Как-то он с женой пришел к Трескину на обед. Время было не позднее, и Ильинскому предстояло еще выступление в концерте, за ним должны были прислать машину. Хозяева и гости отобедали, лилась беседа, как вдруг затрещал звонок у входной двери. Жена хозяина пошла открывать. Когда она вернулась в комнату — на ней лица не было.
— Валя, — сказала она мужу, — это — из МГБ.
Трескин тоже переменился в лице.
— Ну, это какое-то недоразумение… Я уверен, все разъяснится.
Жена, сдерживая рыдания, стала собирать белье, зубную щетку, мыло…
(Можно себе представить, каково было чете Ильинских.)
Наконец, узелок был собран. Трескин обнял жену, попрощался с гостями и вышел.
Ильинские тоже стали прощаться.
— Подождите. Куда вы? — запротестовала хозяйка. — Ведь за вами же должны приехать…
Неловкое это положение продолжалось еще несколько минут, но тут дверь распахнулась, и в комнате появился сам Трескин.
— Игорь! — закричал он, отшвыривая тюремный узелок. — Это за тобой приехали!.. Ты ведь сегодня выступаешь в клубе МГБ!..
Довольно известный киносценарист Михаил Маклярский в свое время был кадровым офицером на Лубянке. Впрочем, эту историю надо начинать не так.
В шестидесятые годы в Союзе писателей появился юрисконсульт Александр Иванович Орьев. До войны он был офицером госбезопасности, но во время одной из внутриведомственных чисток был арестован и получил срок. И вот он вспоминал, как незадолго до его ареста в их лубянском подразделении появился молодой, интеллигентный сотрудник Миша Маклярский.
И вот уже после войны, отбыв свой срок, Орьев как-то такое встретил на площади Свердлова у входа в метро своего старого сослуживца. Они обрадовались друг другу, разговорились. Стали вспоминать товарищей, где теперь кто… Между прочим Орьев сказал:
— Я очень рад за Мишу Маклярского. Он стал известным сценаристом. Вот видишь — его картина…
И он указал собеседнику на огромную афишу, там рекламировался фильм «Секретная миссия».
— Саша, — сказал ему в ответ старый товарищ, — если бы ты знал, как Миша Маклярский бил меня на допросах, выколачивая показания на тебя, ты бы меньше радовался его успехам…
Самого Маклярского так же не миновала эта чаша. Но его арестовали незадолго до смерти Сталина, а потому просидел он совсем немного. В этой связи рассказывалась забавная история, как я понимаю, выдуманная.
Лето 1953 года. Маклярский — в одиночке, связи с внешним миром никакой. И вот его вызывает следователь.
