— Да никого я не обманываю! — Костя отвел взгляд на мельтешившие топограммы. — Ну разве что чуть-чуть.
— А стыдно тебе тоже чуть-чуть?
— Нет, стыдно-то мне как раз на всю катушку…
— И часто у тебя предвидятся такие турпоходы?
— Подозреваю, что всю жизнь.
— Мне это не нравится, — сказала девушка решительно. — Ты хотя бы соображаешь, что за три месяца я могу не только отдохнуть от тебя, но и вовсе отвыкнуть? Примириться с тем, что тебя нет?!
— Не надо! — Костя замахал руками. — Отвыкать не надо. Я не хочу, чтобы ты от меня отвыкала!
Юлия резко отстранилась и одним движением оказалась на ногах, торопливо одергивая свой ярко-синий сарафан. Костя, ничего не понимая, тоже на всякий случай встал.
Мимо них неторопливо шествовал могучего вида черноволосый мужчина в просторном светлом костюме, больше напоминавшем пижаму. Замечательным в его облике было то, что борода, скрывавшая половину лица, отчего-то имела чисто-серебристый цвет. Создавалось впечатление, что странный этот человек ничего не видел вокруг себя, да и шел в общем-то не разбирая дороги.
Когда он поравнялся с молодыми людьми, Костя с удивлением отметил, что Юлия побледнела и едва ли не перестала дышать.
— Ты что? — спросил он шепотом.
— Это он, — одними губами, контрастно алыми на беломраморном лице, сказала Юлия. — Шилохвост. Он сейчас не здесь.
— А где же? — с неуклюжей иронией полюбопытствовал Костя.
— В своем мире. Он сконструировал собственный мир, наполнил его иными, чуждыми для нас топограммами. И путешествует по нему. Такой мир важно создать, а дальше он начинает жить самостоятельной жизнью и диктовать творцу собственные законы. Когда-нибудь Шилохвост погрузится в него настолько глубоко, что не сможет вернуться. Я тоже хочу туда, только заглянуть… одним глазком…
— Я не пущу тебя, — озадаченно сказал Костя.
— А мне и не дано, — с тоской произнесла девушка. — Ну, я пойду.
— Юлька! Подожди! Где мне тебя ждать?
— Ждать? — переспросила она рассеянно. — Ах да, день, вечер и ночь… Здесь. Часа через четыре. Или пять. В общем, жди…
— Ну вот, — Костя горестно вздохнул. — Встретились, называется.
Значит это — умри?
Только пришел я,
И уже прогоняешь.
Ах, уж не по силам мне жить,
Чувствую я…
[Ямато-моногатари. Пер. с яп. Л. Ермаковой]
Юлия не слушала его. Она уходила, неотрывно глядя в широкую спину блуждавшего среди своих топограмм профессора Шилохвоста. Не отставая от него ни на шаг и в то же время ни на шаг не сокращая разделявшего их расстояния. Казалось, и она тоже внезапно углубилась в какой-то свой мир. Быть может — не такой изощренно причудливый, но наверняка отличный от всего, что можно представить постороннему воображению. Возможно даже, обволакивающий это таинственное инобытие Шилохвоста, подобно тому, как тонкая кожура атмосферы укрывает собой прекрасный плод — живую твердь планеты…
