— Да, как обычно… — она бледно улыбнулась. — Правда, проверить его вы не сможете — но мне было бы приятно.
— Знаете что… — сказал Дима после паузы. — Идемте на балкон.
На балконе было не прибрано — валялись под ногами старые газеты, обрывки веревки, полиэтиленовые пакеты. Старая яблоня совала ветки чуть ли не в окно. Под балконом мяукал невесть откуда взявшийся кот.
— Вот, этот этюд на память, и этот… И эту пьесу разобрать, — он привычно ставил против названий карандашные «птички». — Хватит?
Оксана улыбнулась снова:
— Да. Спасибо.
Говорить было не о чем, но они все-таки стояли — молча, под аккомпанемент истеричного требовательного мява.
— Это всегда тяжело — переезд, — сказала наконец Оксана, будто желая его подбодрить. — Потом будет легче.
— У меня что, такой удрученный вид? — Дима через силу улыбнулся.
Оксана отвела глаза:
— Нет… Просто я знаю. Мне приходилось переезжать…
Правда, всего лишь на другую улицу, но все равно страшно.
— Страшно?
(May! — орал кот. — Маау!)
— Ну, неприятно…
— Как у вас дела, Оксана? Как на работе?
— Ничего. Летом легче… может, в августе дадут пойти в отпуск.
— Поедете на море?
(May! Мау-ау-аау!)
— Нет, что вы… На огород…
— Я теперь, наверное, никогда не попаду в Крым, — сказал Дима.
— Зато попадете куда-нибудь получше, — улыбнулась Оксана. — Там океан…
— Да… Да заткнется он наконец?!
Дима перегнулся через перила; у плотно закрытой двери в подъезд вертелся серый, худой и грязный, в репьях, кот.
— Он хочет в дом, — сказала Оксана. — Кажется, дешевле будет его пустить…
Дима присмотрелся к коту; да, конечно, он сильно исхудал и вымазался, белое пятно на груди стало серым — но не узнать его, это пятно, было трудно.
— Дядя Боря! — позвал Дима.
Сосед был уже изрядно выпивши; не сразу понял, чего от него хотят, а перегнувшись через перила, едва не вывалился с балкона:
— Мур… зик! Мурзик!
Кот услышал. Поднял морду и посмотрел на балкон.
— Мурзик, — дядя Боря, кажется, слегка протрезвел. — Елки-палки… Это…
Шлепая по лестнице разношенными тапками, сосед сбежал вниз — и тут же бегом вернулся, причем облезлый кот несся, опережая его на полкорпуса. Уверенно подбежал к двери Бориной квартиры, встал на задние лапы и принялся когтями драть дерматин.
— Мурзик! — повторял Боря. — Мурзик, это ж надо! Откуда?!
Кот не обратил на него никакого внимания.
Боря распахнул дверь:
— Мурзик… Ну елки-палки… Димка! Я… Мурзька… дрянь такая серая… прибежал… Рая уже три месяца как за ним убивается… Три месяца! Из Ирпеня! Димка, колбасы тащи, у меня ж нет ничего, колбасы ему, докторской…
