Гермес | страница 9
— Что бы сказали вы все, — произнес Мес, — если бы узнали, что у них вообще нет никаких тайн.
— Да, и это — одна из их тайн. Произошло нечто, о чем тебе, конечно, неприятно будет услышать. Неприятно, но необходимо. Можешь, предложишь мне все-таки вина?
Мес молчал.
— Я люблю хорошее вино, — сообщил Пиль. — Помню, в блаженны времена я предпочитал критское, а не ту дрянь, что разливал там Ганимед. А?
Мес пошевелился, поднял руку и щелкнул пальцами. У Пиля в руках оказалась чаша с вином.
— Фалернское, — сказал тот. — Сойдет.
Одним глотком он осушил чашу до дна.
— Отличное вино.
Из комнаты они прошли на террасу. Ветер, несущий лесные запахи, всколыхнул их одежду. Солнце ласково грело. На небе не было ни облачка.
— Кстати сказать, — заметил Пиль, облокачиваясь на парапет, — я уже не тот балаганный остряк, который хотел присобачить быку рога под глазами. Все мои остроты давно вышли, а душа наполнилась едкой горечью.
— Я думал, ты уже умер.
— Что я, чокнулся? — возмутился Пиль. — К тому же было приятно показать, что я сильнее всех этих лжемогучих, кто при первом же дуновении ураганных ветров ушел в Хаос. Уйти туда — самое легкое. Ты попробуй останься. Я, например, еще помню, как, свободный, не связанный формой и подобием, летел в безумных и сладких ветрах Изначальности. Вы-то этого помнить не можете. Вы еще молоды.
На уровне их глаз летела белая птичья стая. Внезапно она изменила направление, и птицы камнем упали на верхушки лесных крон.
Пиль тоже следил за ними.
— Многие ушли, — проговорил Мес. — В том числе те, кого ты, без сомнения, хотел бы видеть в первую очередь.
— Да. Но некоторые остались.
Мес повернул к нему голову.
— Я знаю, — сказал он. — Я даже знаю, где они. Более того, я знаю, что некоторые — мои соседи.
— Вихрящиеся Миры! — хмыкнул Пиль. — Весьма романтичное название. Этакий туманный и недоступный эмпирей.
— Всегда необходима Вершина, дабы укрыться от взглядов непосвященных.
— Или не желающих знать. Кстати, о Вершине. Там больше никто не живет. Золотые дворцы опустели, и теперь среди их развалин бродят любопытные, но, увы, неверующие альпинисты.
— Я никогда не чувствовал особой надобности в этих дворцах, — сказал Мес. — Отец любил это место, и с его концом пришел конец Горе. Печально.
— Да. Печально.
Мес повернулся к лесной дали спиной и оперся на парапет. Пиль смотрел на него испытующе.
— Я уже давно чувствую, — тихо сказал Мес. — Мир, который я знаю, уже не тот. Так было один раз, давным-давно, когда шло Изгнание. Ты должен это помнить. Что происходит, Пиль?