Войдя, человек немного помедлил на пороге. Мес лежал на кровати и не отрываясь читал. Вошедший потоптался на месте и прошел через всю комнату к окну. Здесь его заинтересовал открывшийся глазам пейзаж.
— В твоем мире нет моря, — произнес он высоким тенором.
Мес поднял на него глаза и тут же опустил обратно к книге.
— Море, — продолжал Вольдемар Пиль, — вещь полезная. Она успокаивает чересчур расшалившиеся нервы.
— Я не люблю моря, — сказал Мес, переворачивая страницу.
Пиль стрельнул глазами на заглавие томика.
— Лео Таксиль, — объявил он. — Занятное чтиво. Но я все же предпочитаю что-нибудь посолиднее. Лукиана, например. К нему я особенно благоволю. Помнишь вот это: «Какого ты мнения, Тихиад, об этом, то есть о пророческих предсказаниях, о том, что выкрикивается иными по наитию бога, о голосах, которые слышатся из сокровенных помещений святилища, о пророчествах и стихах, выкликаемых девой, предрекающей будущее?»
Мес поднял голову и встретился с ним глазами.
— Что тебе нужно? — спросил он.
Человек в темном уселся в кресло.
— Мне? — переспросил он усмехаясь. — Да, в общем-то, ничего.
— Мой дом к твоим услугам, — сказал на это Мес, переворачиваясь на спину и поднимая книгу, собираясь продолжать свое занятие. — У меня прекрасная библиотека. Там есть и Лукиан, и Цельс, и Тертуллиан.
— Великолепно, — искренне восхитился Пиль.
Прошло несколько минут.
— Ты еще здесь?
— Так читать вредно. Испортишь себе зрение.
Тогда Мес медленно перевернулся на живот и в первый раз внимательно посмотрел на своего гостя. Тот как ни в чем не бывало сидел, скрестив ноги, в кресле и ухмылялся.
— Ты не рад меня видеть, — прокомментировал он выражение на лице Меса.
— Да.
— Ты слишком любишь одиночество, Аргоубийца, — бодро проговорил Пиль, вставая на ноги и выгибаясь (звучно хрупнули кости в пояснице). — Это плохо. Очень плохо. Бежать прошлого — хуже некуда. Оно ведь нагонит, герр Мес. Нагонит и надает тебе тумаков, и тогда уже не оправиться.
— Уходи.
— Не уйду, — покачал головой Пиль. — Нам с тобой предстоит долгий и довольно нудный разговор. Почему нудный? Я учел твое настроение, твой образ жизни и, главное, твое отношение ко мне. Твой проклятый снобизм. Хотя неизвестно еще, может, это мне стоит относиться так ко всем вам.
— Я встретил бы так любого члена Семьи.
— Ты все же не такой напыщенный, как остальные болваны. Ты единственный, кто не пихал меня тогда в спину, стряхивая с Горы. И ты вестник, проводник, тебе ведомы тайны мертвых.
