— Bon soir, messieurs!
После паузы, показавшейся ему вечностью, через приставленный к уху громкоговоритель до него долетело озадаченное:
— Comment?
Рэймидж мог представить изумление французов, когда они услышали пожелание доброго вечера. Что же, главное не выпускать из рук инициативу.
— Ho detto «Buona serd».
Он едва удержался от смеха, представив себе выражение лиц офицеров «Барраса», когда им на итальянском стали пояснять, что сказано было всего лишь «Добрый вечер». Прошло довольно много времени, прежде чем тот же голос снова произнес:
— Comment?
Сейчас «Баррас» находился не далее, чем в пятидесяти ярдах: его носовой бурун был хорошо различим, а изящные очертания снастей виднелись на фоне звездного неба там, где еще несколько минут назад стояла кромешная тьма.
Время пришло: Рэймидж снова поднес ко рту рупор. «Теперь, — подумал он, — предадимся на милость статьи пятнадцатой Свода Законов Военного Времени и сделаем все от нас зависящее, чтобы ее не нарушить». Он закричал по-английски:
— Мистер Француз, корабль тонет.
Все тот же голос ответил ему:
— Што ви говорить?
— Я сказал: «Корабль тонет».
Лейтенант чувствовал, как беспокойно топчется Джексон, стоящий в шаге позади него. На «Сибилле» было необычайно тихо, и Рэймидж понял, что раненые не произносят ни звука. «Сибилла» плыла, словно корабль-призрак, без руля, с командой, застывшей в немом напряжении.
Потом через рупор он услышал, как кто-то произнес по-французски: «Это обман». Голос, судя по всему, принадлежал человеку властному, и принявшему непростое решение. Рэймидж подозревал, что следующая фраза, которую он услышит, будет команда открыть огонь.
— Вы сдаетесь? — раздался вопрос с линейного корабля, на этот раз по-английски.
Рэймидж быстро повернулся и негромко скомандовал:
— Боцман! Начинайте рубить.
Лейтенант старался избежать прямого ответа на вопрос: если он скажет «да», а потом сбежит, нарушив тем самым принятые правила, то вызовет гнев как Адмиралтейства, так и французов. Подняв рупор, Рэймидж закричал:
— Сдаетесь? Кто? Штурвал вышел из строя, мы не можем управляться, у нас много раненых…
Он слышал глухие удары топоров и надеялся, что звук этот не долетит до «Барраса». Ему надо попытаться перекрыть его своим голосом, или хотя бы отвлечь внимание французов.
— Мы не можем управляться, большинство наших людей убито или ранено… мы быстро погружаемся… капитан убит…
Проклятье, больше ему ничего не приходило в голову. Вдруг он услышал шепот Джексона:
