Отвечая на вопросы Тима, девушка объяснила, что поначалу не ощущала ни паники, ни отчаяния, что удивляло ее саму, но теперь ее постепенно охватывает страх. Она беспокоится вовсе не за себя. И вправду, что может случиться с американкой, представительницей среднего класса, пусть даже очутившейся во Франции? Она старается поддерживать уверенность в себе, она белая, к убийству она не причастна, у нее есть законный паспорт (правда, его украли), деньги, телефон уважаемой местной жительницы, говорящей по-французски, и крыша над головой, а французская полиция не допустит, чтобы ее выселили из отеля.
Но стоило ей немного успокоиться, как от нового прилива негодования и страха у нее опять перехватывало горло. Она слышала, что американских туристов сажают в тюрьмы в Турции, им подбрасывают наркотики, приговаривают к смертной казни в Сингапуре, – но ведь она во Франции!
– Клара Холли пообещала заплатить за номер, – сказала Делия.
Тим спросил:
– Как прошла ваша встреча с Кларой Холли? Она очень мила, правда?
– Пожалуй, – согласилась Делия. – Лучше, чем я ожидала.
Но Тиму показалось, что Клара произвела не слишком приятное впечатление на девушку. Почему?
– Наверное, дело в ее шубе, – призналась Делия, будто прочитав его мысли. – До сих пор не могу поверить, что уроженка Орегона носит одежду из шкурок несчастных убитых животных. Разумеется, я знаю, что в Европе другие взгляды и что между меховыми шубами и обувью из натуральной кожи нет принципиальных различий. – Она вздохнула.
Тим продолжал расспросы, не упоминая о том, что знает Анну-Софи, но Делии было почти нечего добавить к тому, что он уже слышал. Она принялась жаловаться на жуткий шум: как люди вообще ухитряются спать в Париже? От резких звуков сирен и клаксонов она постоянно вздрагивает, ночью то и дело воет автомобильная сигнализация, слышится звон стекла, словно в городе разбивают тысячи бутылок, шум машин, смех под самыми окнами, рев заводящихся мотоциклов.
– А я вынуждена торчать здесь, пока не получу паспорт. Но мне никто ничего не объяснил, – пожаловалась она.
– А что говорит ваш спутник?
– Я не знаю, где он, – выпалила она после минутного размышления. – Он исчез. За себя я не волнуюсь… – И тут на нее накатила новая волна страха, подкрепленная кадрами из старых фильмов. Может, он арестован? Неужели во Франции арестованным не разрешают позвонить близким? Пытки, «Международная амнистия», оборванцы в нижних рубахах, с окурками, свисающими с презрительно оттопыренных губ, вызывающе грубые стражники. Тим сразу разгадал ее опасения и спросил: способен ли этот так называемый друг бросить ее здесь – без паспорта, без денег, без знания языка?
