Но пока она раздумывала, как поступить, сторож месье Мартен запер дверь, ведущую к лестнице, как всегда делал в конце рабочего дня. Если Анна-Софи не ошиблась и американец по-прежнему внутри, он очутился в ловушке и у него единственный выход – выпрыгнуть из окна. Анна-Софи опустила жалюзи на окнах и вместе с Натали Серр направилась к стоянке, где оставила свой «мини». На ходу она обернулась, надеясь мельком увидеть лицо незнакомца в окне второго этажа, но ничего не заметила.
По пути на «Блошку» Анна-Софи высадила Тима возле Гар-дю-Нор. Оттуда он пешком добрался до отеля «Мистраль», чтобы побеседовать с молодыми американцами, о злоключениях которых услышал от Клары Холли. Он надеялся состряпать из этой истории или репортаж для Си-эн-эн («Долгожданная поездка в Париж превращается в кошмар»), или статью для журнала «Доверие» («Американская гражданка, лишившаяся паспорта, задержана без всяких оснований»). Он надеялся, что свидетельница трагедии окажется миловидной и фотогеничной. Тим не знал ее имени и потому рассчитывал только на благосклонность женщины за стойкой, которая поначалу отказывалась помочь ему, заявляя, что в этом отеле останавливаются десятки американцев, так откуда ей знать, кто из них нужен Тиму? Эта девушка провела здесь всего два дня, у нее неприятности с полицией, втолковывал Тим. Наконец собеседница заговорщицки подмигнула ему и сказала, что, должно быть, речь идет об американке из номера 204. Затем Тиму пришлось убеждать обитательницу двести четвертого номера спуститься вниз и поговорить с ним. С какой стати она должна спускаться? Впрочем, она согласилась, явно не имея представления о своих правах в такой ситуации, а может, просто поверив незнакомому человеку только потому, что он говорил по-английски.
– О вас я услышал от Клары Холли. – Тим вложил в улыбку все свое обаяние. – Ваша история звучит любопытно, из нее вышла бы неплохая статья для моей газеты. А еще я хотел узнать, могу ли я вам чем-нибудь помочь.
– Наверное, но я не представляю даже, что произошло, – отозвалась невысокая встревоженная девушка лет двадцати с небольшим, с волосами оттенка кленового сиропа и нежной кожей. Она казалась болезненным, почти неземным существом, что удивило Тима, который надеялся увидеть пышущую здоровьем уроженку Орегона. Девушка была одета в джинсы и тенниску, на ее носу сидели старушечьи очки в металлической оправе. Она сильно хромала, ее узкий таз был скособочен, как ветхая крыша, – вероятно, из-за искривленного бедра. И это потрясло Тима: он вдруг сообразил, что ни разу не встречал хромающих или искалеченных американцев – ортопеды исправляли такие недостатки вскоре после их рождения.
