Командировка выдалась не простой, я бы сказал даже, где-то опасной, но после полутора часов муторного и загоняющего в сон доклада я стал думать о ней иначе. Там-то все было ясно. Даже когда Чен застрял в переходном отсеке, понятно было, как его оттуда вытаскивать. Не то, что тут…
— Есть работа? — осведомился Чен на правах старшего.
— Конечно, — кивнул Адам Иванович. Он откинулся в кресле и, сложив руки на животе, завертел пальцами. — Аварийному комиссару всегда работа найдется. Такая уж у него доля, у аварийного комиссара…
Он вздохнул, обозначая вздохом изрядную долю лицемерия.
— Слаб человек по сути своей. Все суетится чего-то, придумывает… Все пытается обмануть ближнего.
Глаза у него были спокойные — никакого страдания за род человеческий. Работа есть работа. Нам по своей службе с другими людьми и сталкиваться-то не приходилось. Все больше с проходимцами, с наглецами…
— Ну, мы-то ему не ближние, — все-таки глубокомысленно возразил я, пытаясь разглядеть в стеклянной стенке старомодного шкафа за его спиной экран вычислителя. Что-то там было красное, с синей каймой. Определенно что-то экстренное. Если б шеф позволил я бы с ним поспорил, что это — экстренный вызов, а, скорее всего, письмо от нашего коллеги аварийного комиссара. Только ведь не будет он спорить.
— Это еще что за упадничество? — удивился шеф, прекратив шевелить пальцами. — Да ближние мы ему! Ближе нас ему никого нет! Кто из родственников ему денег даст и назад не попросит? А?
В такой постановке вопроса был свой резон, но за меня согласился Чен.
— Точно. Только мы. Только страховая компания.
Шеф вздохнул, словно выражал сожаления по поводу того, что мы еще недостаточно прониклись, и поэтому не в полной мере готовы к выполнению….
— Нужно тут съездить в одно место…
Он задумался, как будто искал доводы, чтоб передумать, но не нашел. Между электродов в бесконечной игре продолжали извиваться электрические змейки.
— Да. Придется…
Мы с Ченом переглянулись, гордясь собственной проницательностью.
— Куда?
— Вот это и есть вопрос.
Он смотрел на нас, словно решал доверять нам тайну или нет. На посторонних это производило впечатление, но мы-то его уже знали. Как бы не сомневался, а все равно скажет.
— Пропал корабль с лабораторным оборудованием.
— И что?
— Есть подозрения, что «Двойная оранжевая» что-то хитрит… — наконец сказал он, выразив лицом нешуточное борение с сомнениями. — Что-то они там, вроде бы шевелятся непотребно… Дело пахнет, Пованивает дельце-то…
