— Не журись, сынок. Это лечебные почвенные воды. Пойдем?
Ирокезов младший, однако остановил отца.
— Подумать надо, батя…
Ирокезов-старший соглашаясь кивнул. Сын этого не увидел, но понял, что папаша готов его слушать.
— Провалились мы или нет? — спросил сын.
Почти минуту Ирокезов старший оглядывался, но облака, высокий горизонт и пол ведра мальвазии обманули его.
— Так, сынок, — согласился он. — Провалились.
— А почему дальше не проваливаемся?
Ирокезов старший топнул ногой и в темноте чавкнуло.
— Стоим на чем-то…
— Что значит «на чем-то»?
— На земле стоим!
— И не проваливаемся? — ехидно переспросил сын.
Ирокезов-старший задумался. Что-то тут было не так, чувствовалась какая-то логическая неувязка..
— Мы стоим не на земле, а на воздухе! — торжественно изрек Ирокезов младший. — Мы теперь воздух как землю ощущаем…
Несколько секунд Ирокезов старший пытался пристроить эту странную мысль в голове, но у него ничего не получилось.
— И-и-и-и-и, — сказал он своим прежним тоном, но спорить не стал. Он напрягся, и, выкатив бочку из грязи, покатил ее вперед. Следом загремел бочкой и сын. Они шли, изредка переругиваясь на мертвых языках народов двуречья, пока не уперлись в плотину. В темноте они сбились с пути и траншеи испанцев остались правее.
— Никак дошли?
Ирокезов младший ощупал стену рукой. Стена уходила высоко вверх.
— Точно, папенька, окоп.
— Какой, к черту окоп, ежели стена вверх идет? — возразил папаша, так и не въехавший в логику сына.
— Да нет же, папенька! Окоп он воздуху полон, а мы его как стену ощущаем. Понятно?
Ирокезов-старший недоверчиво высморкался.
— Не верю я колдунам. Дурит он нас… Я вот даже ветер чувствую… Может быть под землей ветер?
Но сын сразил его неоспоримым доводом.
— Да если б мы не под землей были, то нас подстрелили бы давно. Сморкаешься как бегемот в трясине…
Довод был хорош.
Положив бочки друг на друга Ирокезов старший поджег фитиль и они пошли обратно.
— Удивительно, что нам не мешают корни деревьев, — заметил папаша.
Ирокезов младший обернулся.
Фитиль светился маленькой звездочкой. Порыв ветра раздували огонь, красной точкой стремительно бежавший к бочкам. Окончательно возвращая все на место, ветер бросил им в лица горсть дождинок, и молния расколола небо на несколько частей. В ее свете Ирокезовы разглядели унылый пейзаж: несколько деревьев, плотину и бочки около нее.
— Господи! — ужаснулся Ирокезов младший.
Следующий удар грома заглушил взрыв и рев, вырвавшейся на свободу воды..
