— Убил? — крикнул Исин. Он уже стоял на ногах и готовился спуститься.
— Что же я меры не знаю? — самодовольно ответил Гаврила. — Жив гаденыш…
— Так в расстройстве чего не сделаешь…
— Почему же в расстройстве? — картинно удивился Гаврила. — Повода у нас, вроде нету расстраиваться… Талисман с нами?
Избор тряхнул клеткой.
— Козни врагов разоблачены?
— Разоблачены!
— Ну и с едой теперь проблем быть не должно.
— С едой?
Масленников кивнул. Увязывая князя своей веревкой, объяснил.
— Я все думал, что я эти несколько дней пить да есть буду?
— Ты же, вроде терпеть собирался? — удивился Избор, глядя как прислушиваются к разговору обступившие богатыря старички.
— Слово нарушать это никуда не годится. — Подтвердил Исин. — Грех!.
— Только еще больший грех отказываться оттого, что Боги сами в руки дают! Отказываться — Богов гневить!
Сделав удивленное лицо, воевода посмотрел на болтавшегося вниз головой в богатырской руке горного князя.
— Неужто ты его съешь? — ужаснулся он — У него же, наверное ноги потные? Да борода еще….Да в других местах…
— У него только половина бороды, — уточнил Масленников. — Это не страшно. Жарить буду — опалю. У свиньи не ума ни щетины не меньше чем у него, а едят ее добрые люди.
Пришедший в себя Картага нашел силы рассмеяться.
— Какой огонь? Огнем нас с тобой не сжечь.
— Правда? — удивился богатырь. Он крутанул Картагу так, что тот облетел вокруг руки. — А я и забыл. Ну, ничего. Значит кусками нарежу и сырым съем.
— Живьем что-ли? А борода? — напомнил откровенно забавлявшейся Исин. — Борода-то?
— Выщиплю. По волосинке.
Как ни страшно звучала в устах Гаврилы эта угроза она князя не испугала Конечно эти люди могли причинить ему кое какие неприятности, но остроголовые, что стояли за его спиной обещали доставить неприятностей не менее. Так что выходило баш на баш.
— Ладно, — сказал он. — Не пытайтесь меня запугать. Я вам все равно не поверю. Все это я мог бы сделать с вами, но вы со мной?
Он покачал головой с сомнением и негодованием отвергая эту мысль.
— Нет. Вы на это не способны…
— Почему это? — спросил Гаврила.
— Ты же князя Владимира богатырь? Ну вот… Вам положено малых да сирых защищать. Это значит таких как я! Я же маленький!
Он посчитал, что этих слов будет достаточно.
— Ну, ну, — неопределенно сказал Масленников не отрицая и подтверждая слов Картаги.
— Я понимаю, что проиграл эту схватку, — признал Картага. Он поморщился, словно пришлось проглотить что-то горькое. — И готов принести извинения. Если вы поставите меня на землю, то я немедленно это сделаю.
