— Ну, так я вознагражден за все мои страдания! — шутливо воскликнул маркиз.
Грусть промелькнула на хорошеньком личике.
— Господин маркиз все шутит со мною… — печально пробормотала она.
Слегка прищурившись и покачивая ногой в стремени, маркиз сверху пристально смотрел на девушку, как бы что-то соображая. Хищное и сладострастное выражение опять появилось в углах его рта.
— Я не шучу! — сквозь зубы возразил он. — Шутит сама Лиза!
Глаза девушки так раскрылись от удивления и негодования, что, казалось, покрыли собою все лицо.
— Я? — вскрикнула она громко, забывая, что ее слышно на дворе.
Она сложила руки ладонями внутрь, как на молитве, и с укором покачала головой.
Маркиз по-прежнему загадочно и жестоко улыбался, глядя ей прямо в глаза и покачивая обтянутой ногой.
— Конечно, — медленно проговорил он, — если бы Лизе действительно было бы жаль меня, она давно перестала бы меня мучить!
На этот раз горячий румянец, несмотря на загар, густой волной залил не только лицо, но и шею и плечи девушки. Беспомощно и жалобно она взглянула на маркиза, и руки ее задрожали.
— Или, может быть, Лиза уже больше не будет меня мучить? — еще тише, горячим шепотом, совсем склоняясь с лошади и не спуская с глаз девушки откровенно наглого взгляда, продолжал маркиз. — Да?.. Не будет? Она не будет?
Губы девушки шевельнулись, она огромными глазами повела в лицо маркизу и вдруг побледнела.
— Да?.. Так не будет?.. Да? — вился и обжигал ее жаркий шепот, от которого дрожало и ныло все ее молодое, сильное, страстное тело.
В глазах девушки все потемнело, все слилось в мутный зеленый круг, и видела она только его- прекрасного, недосягаемого, великолепного. Ноги и руки ее охватывала какая-то сладостная слабость, полные розовые губы сами собой безвольно приоткрылись навстречу поцелую, и полоска белых зубов блеснула между ними.
— Лиза! — грубо и хрипло крикнул кто-то со двора.
Девушка вздрогнула, очнулась и оглянулась с испугом. Но маркиз, не давая ей опомниться, быстро проговорил нежно и повелительно:
— Приходи ко мне завтра вечером!.. Придешь, да? Девушка вся затрепетала.
— Лиза! — еще громче и настойчивее крикнул тот же голос.
— Придешь? Придешь? — совсем шепотом, но со странной и страшной силой повторил маркиз.
— Приду… — шепнула девушка как бы во сне, повернулась и опрометью бросилась во двор.
Маркиз медленно выпрямился на седле и улыбнулся. Глаза его затуманились, и жестокая складка резче выступила в уголках губ.
Из калитки, тяжело ступая подвернутыми ногами, вышел высокий сутуловатый крестьянин, с черной худой шеей и маленьким, сплошь морщинистым лицом. В корявых пальцах он держал чашку молока и тарелку с хлебом.
