— Здесь. Давайте, мужики, начинайте рыть. Копать придется глубоко, так что силы берегите. Не надорвитесь сразу.
— И как глубоко, Андрей Васильевич? — уточнил Звияга.
— Думаю, сажени на три. И где-то на десять в стороны.
— Ого! За день не управимся, княже. Тут ден на пять работы получится. Опять же, дубы помешают.
— Корни подроем — сами свалятся, — поплевал на ладони Пахом и взялся за работу. — Ну, чего стоишь? Копай.
Перехитрить природу не удалось. Едва холопы углубились на штык, как уткнулись в сплошное переплетение корней, тянущихся от дубов в разные стороны. Добрых полдня эти жилы, твердые как камень, пришлось перегрызать пилой и перебивать топорами. Ради ускорения работы Андрей, скинув ферязь, сам взялся за инструменты. Зато ниже корней земля оказалась довольно мягкой, и дело пошло споро. Вчетвером забравшись в яму, копатели за полчаса углубились больше чем на метр, пока Риус, испуганно вскрикнув, не выпрыгнул на край котлована:
— Там череп! Настоящий! С зубами!
— Чего орешь, черепов никогда не видел? — недовольно буркнул Пахом, перешел на его край, ковырнул лопатой, выворачивая земляной ком, отряхнул ладонью. — Ну, череп. Медвежий. Ты, когда бараньи ребрышки обгладываешь, тоже над каждой косточкой голосишь?
— Так то мясо… А тут земля.
— Все мы из земли вышли, в нее и войдем. И люди, и боги, и звери. Копай давай, я за тебя один рыть не намерен.
Рыжий холоп слез в яму и почти сразу стукнул лопатой во что-то твердое. Присел:
— Дядя Пахом, глянь, опять череп. Токмо волчий.
— А у меня медвежий, — поддев находку, выкинул ее из ямы Звияга. — Чего это тут столько голов звериных? Никак, кладбище лесное?
— Где тогда туши? — Пахом с подозрением глянул на князя. — Какое же это кладбище, если здесь только черепа лежат?
— А может, тут берлога была? — предположил Васька, склонив голову и прищурив один глаз. — Косолапый добычу сюда таскал да жрал. Кости пораскиданы, а из голов он потом мозги высасывал, или они сами в угол какой скатывались?
— Где ты видел, чтобы топтыгин охотился? Хотя бывает, конечно… Но уж в берлогу он точно ничего не носит, — отрезал Звияга.
— Тогда кто? Змей Горыныч?
— О Господи, — перекрестился Пахом. — Коли это змей, то жрал он не токмо волков да медведей, но и людей тоже.
На свет появился человеческий череп, глядящий в небо набитыми землей глазницами.
— Свят, свят, — закрестились остальные холопы. — Что же это за место такое?
— Копайте, копайте! — поторопил их князь. — Потом узнаете.
