Он нагнулся, поцеловал кончик ее уха, потом пощекотал языком внутри него.
И они совокупились у речного обрыва на засохшем лугу. Вверху парили хищные птицы. В какой-то момент в самом начале она взглянула в небо и увидела, как они поднимаются широкими кругами. А потом все куда-то исчезло. Солнечный мир вокруг словно потемнел и замкнулся в себе, а она осознавала только свое тело и тело Эйх Шовина.
А потом они лежали рядом и слушали песенки жучков. Птицы уже улетели. Наконец Эйх Шовин зевнул, при поднялся и сел.
— Вот этого я еще никогда не делала. — Он весело ей улыбнулся. — Во всяком случае, совокупление, по-моему предлагает больше разнообразия, чем война.
Они встали, почистили мех друг другу, потом оделись и пошли искать своих циней.
После этого у них вошло в привычку совокупляться вне городских стен. Время года оказалось самым подходящим — земля сухая, а жалящие и присасывающиеся жучки почти исчезли. Иной раз случались неожиданности: например, пасущийся цинь набрел на них. А один раз к ним подобрался толстенький тлай поглядеть, чем они занимаются. Он встал на задние лапки, а передние скрестил на белом меху грудки, точно рассчитав, что они до него не смогут дотянуться.
— Любуйся, любуйся, маленький обманщик, — сказал Эйх Шовин.
Зверек словно понял. Он наклонил голову и следил за ними, пока они не кончили, а когда они оторвались друг от друга, тотчас убежал.
Они все еще спали в круглой комнате наверху башни. Теперь она уже привыкла делить с ним ложе. Его запах был ей хорошо знаком, и она уютно прижималась к его широкой спине. Что ни день, мать спрашивала у нее, как и что.
— Очень хорошо, — отвечала она, но под конец сказала: — Наверное, у меня как у моей сестры.
— В таком случае, — ее мать нахмурилась, — этот мужчина проведет у нас всю зиму. Ну, права жаловаться у меня на него нет: твоим родичам есть с кем заниматься воинскими упражнениями.
Как-то утром она проснулась рано и услышала крики птичьих стай, летящих над Ахара-Цалем. Начинался осенний перелет. В болотах у реки можно будет отлично поохотиться. Она растолкала Эйх Шовина. Еще толком не проснувшись, он согласился поехать с ней в долину, и после завтрака они оседлали своих циней.
Утренний воздух был прохладен, над рекой колыхались полосы тумана. Не пройдет и икуна, как туман рассеется, а к полудню станет совсем жарко. Но пока она ощущала холодное дыхание осени. В руке она держала натянутый лук, с седла свисал колчан, полный стрел. Шовин захватил пару дротиков. Он был не в настроении убивать, сказал он.
