Три панцирных кровати под полосатыми матрацами. Три письменных стола, три тумбочки. Дверцы встроенного в стену шкафа. Большое окно, приоткрытая форточка, пыльный подоконник. Сашка втащила внутрь чемодан, села на ближайшую кровать и разрыдалась.
Минут пять она оплакивала свою жизнь и свою беду, когда в коридоре раздались шаги. Сашка едва успела вытереть слезы: в дверь стукнули и тут же, не дожидаясь ответа, вошли две девочки: Сашка видела их мельком, в коридоре, по дороге из деканата в общежитие. Обеим было лет по семнадцать: одна блондинка в голубом джинсовом костюмчике, другая — русоволосая, круглая, в юбке до колен и трикотажной кофте.
— Привет, — пробасила русоволосая.
— Привет, — сказала блондинка и тут же спросила, увидев Сашкины красные глаза: — Ты чего?
— Да так, — Сашка отвернулась. — По дому соскучилась.
— Ага, — блондинка рассеянно огляделась. — Понятненько…
— А по мне, так даже хорошо, — сказала русоволосая, подтаскивая свои вещи к кровати у окна. — Свободная жизнь, никто над душой не стоит. Делай, что хочешь.
Сашка подумала, что делать, что хочет, она не сможет, наверное, до самой смерти. А будет, наоборот, делать то, чего смертельно не хочет. Смотреть в глаза Коженникова, скрытые за черными очками, и выполнять, выполнять любые его капризы под страхом расправы…
Вслух она ничего не сказала. Да и голос не очень-то повиновался.
Блондинка мельком глянула на нее.
— Я, вообще-то, здесь жить не буду, — сказала задумчиво. — Сниму, наверное, хату где-нибудь поблизости. Вам же лучше — места больше.
Сашка промолчала. Русоволосая пожала плечами: хозяин, мол, барин.
— Я Лиза, — сказала блондинка, обращаясь к Сашке. — А это Оксана.
— Александра, — сказала Сашка хрипло. — Самохина Саша.
— Мы, значит, на одном курсе? — Лиза не сводила с нее голубых оценивающих глаз.
— Значит.
— А пыли-то здесь, — проворчала Оксана, водя пухлым пальцем по столам и подоконнику. — А за постельным бельем куда идти, знает кто-то? Комендантша тут как, нормальная?
Лиза перестала глядеть на Сашку. Прошлась по комнате, тронула дверцу шкафа, дверца хрипло завизжала.
— Давайте за знакомство, — предложила Оксана. И тут же, не дожидаясь согласия, стала выставлять из сумки на тумбочку банки, лотки и пакеты. Вытащила пластиковую посуду, ловко отделила от гофрированной трубы три белых стаканчика; придерживая рукой, плеснула в каждый из мутной пластиковой бутылки.
— Берите, девки. По-соседски. Угощайтесь: вот колбаска домашняя, вот огурчики. Вот хлеб, ну, что осталось.
