— Ха! — воскликнул Тоуд, плывя по течению. — Славно я обдурил их! Можете расслабиться, юноша, со мной вы в безопасности!
Находясь посреди реки, в холодной воде, граф, видимо, усомнился в этом. К тому же плавал он куда хуже, чем фехтовал, и все же вынужден был признать, что все это было гораздо приятнее и забавнее, чем ледяные формальности судопроизводства в доме Председателя суда.
— Куда мы направляемся, месье?
— К моему катеру, — радостно выпалил Тоуд. — Так что держитесь правой стороны.
О том, как они доплыли до места, как запутались в обрывках проволоки, которой его честь надеялся преградить путь в свои владения, с каким трудом вскарабкались на борт судна, не стоит долго распространяться. Во всяком случае, это заняло больше времени, чем рассчитывал Тоуд. Они сильно замерзли, но, когда на реку опустилась ночь, они были уже в безопасности и успели обсушиться.
Вокруг слышались крики и вспыхивали огоньки поисковых фонариков, а поздно ночью показались и зловещие очертания набитой констеблями шлюпки, направлявшейся вниз по реке на поиски беглецов. Не исключено, что они и дно прощупывали в надежде обнаружить их трупы.
— Большой риск — плыть этой дорогой, — услышали они голос констебля. — Но от такого матерого преступника, как мистер Тоуд, всего можно ожидать! Одно скажу: лучше бы ему сейчас потонуть, потому что его просто вздернут, если поймают.
— Точно! Вместе с этим французишкой — его сообщником!
— Что они там говорят? — прошептал Граф, который не все понял в высказываниях констеблей. Он дрожал всем телом и начинал подозревать, что приключение не так уж забавно.
— Они говорят, — пояснил Тоуд, подкрепляясь бренди, — что я — широко известный джентльмен, а вы — никому не известный граф.
— Что же нам теперь делать, месье? До сих пор удача не изменяла Тоуду, и в кои веки раз, возможно под действием любви к матери Графа, он проявил завидную выдержку и здравый смысл.
— Не стоит трогаться с места сейчас, потому что они нас услышат. Мы отчалим на рассвете и тихо пойдем на веслах вверх по этому маленькому ручейку. Было бы неразумно заводить мотор, пока мы не уплывем за пределы слышимости.
Он отхлебнул еще бренди и уже собирался укладываться, как вдруг ему в голову пришла странная мысль. Такая странная, что у него прямо дыхание перехватило. Она зародилась под громкий перестук зубов молодого Графа. Тоуд сидел как громом пораженный и вертел головой, будто таким образом надеялся вытрясти из нее эту мысль. Пусть бы летела к кому-нибудь другому!
