— На, бери, — сказала она, подставляя подруге конфеты.
Но Лариса только мотнула головой. Выронила скакалку, повернулась и медленно побрела прочь с лужка. Оля удивленно глядела ей вслед.
Дома мать хлопотала у примуса и не заметила, как вошла Лариса. Только повернувшись, чтоб набрать воды из ведра, заметила, что дочка стоит возле двери и губы ее вздрагивают.
— Что с тобой? — так и бросилась мать к Ларисе.
Девочка ничего не ответила, только губы у нее задрожали еще сильнее.
— Тебя кто-нибудь обидел? — допытывалась мать.
Тут из Ларисиных глаз посыпались слезы.
— А… почему, — всхлипнула она, — у меня нет папы? У всех детей есть, а у меня нет? — наконец еле выговорила она.
Мать прижала девочку к себе. С минуту молчала, не сразу, видно, найдясь с ответом, потом заговорила нарочно веселым голосом:
— Так вон оно что… А я думала, уж не побил ли тебя кто…
— Олин папа пришел… Конфет ей принес, — всхлипывала Лариса.
— И тебе конфет захотелось? Так сейчас дам, я как раз купила, — обрадовалась мать, что нашелся способ успокоить дочку.
— Я… Я не таких конфет хочу, — развозила слезы по щекам Лариска. — Я хочу, чтоб папа…
Мать снова прижала девочку к себе.
— Нет у нас папы, — глухо сказала она. — Нету. Умер наш папа.
Умер, умирать… Понять эти слова Ларисе нелегко. Конечно, она понимает: умер, значит, его нет. Но почему нет? Куда человек уходит? В прошлом году они с мамой ездили в деревню, в гости к бабушке. А перед отъездом мать говорила тете Вале, когда та зашла к ним: «Надо проведать старушку. Много ли ей жить осталось, может, и не доведется больше свидеться… Семьдесят девять уже…»
Стало быть, бабушка тоже умрет… Ларисе очень жалко бабушку, она же такая хорошая, почти как мама.
А когда они ехали со станции в деревню на подводе, мама вдруг вздохнула и сказала вроде как сама себе: «Что шаг — то ближе к дому, что день — то ближе к смерти…» Кому ближе к смерти? Ей с мамой? Ну, уж это извините. Такого просто быть не может. Разве это возможно, чтобы они с мамой когда-нибудь умерли и больше их не было на свете?
А может, умирать — это не так и страшно? Может, умирать — это значит, что сейчас тебя нет, а потом ты снова будешь? Скорее всего, так оно и есть. Потому что сказала же мама: «Лариска, скоро у нас будет папа…» Прежде говорила, что умер, а теперь вот, пожалуйста, — «скоро будет папа».
Но как бы там ни было, это очень хорошо, что будет папа, — рассуждает Лариска. — Сейчас и у нее будет у кого повиснуть на шее, сейчас и ей папа станет приносить конфеты.
