Папа делал маскхалат! Похоже, он серьезно беспокоился.
С Блинкова-младшего слетели остатки сна. Он вылез на мороз, оделся и, присев на рюкзак, с удовольствием обулся в нагретые на огне ботинки. Сказать в классе, что ночевал на морозе в стылой яме, а ноги теплые, как из домашних тапочек – никто не поверит. Все-таки героический у него папа. Пускай дураки дразнят «ботаниками» заучившихся очкариков. Папа – ботаник, очкарик и ученый, но с ним нигде не пропадешь!
– Встань, руки в стороны.
Папа нахлобучил на голову Блинкову-младшему угол вкладыша и стал затягивать только что приделанные веревочные завязки: вокруг запястий, вокруг щиколоток, на животе… Вкладыш – простыня, только с одного конца зашитая колпаком, – превратился в свободный балахон. Спереди в прорехах мелькала синяя Митькина куртка, казавшаяся черной в слабом лунном свете. Но если упасть в снег, балахон ляжет бесформенными складками, прикроет с головы до пят – в двух шагах не разглядишь.
– Вперед, – сказал папа, присел у стенки и сложил замком руки.
Блинков-младший встал на них, как на ступеньку, папа выпрямился, подкинул его, и – раз! – Митек уже лежал на краю ямы.
Исторический город Боровок был совсем близко. Блинков-младший различал кресты аккуратной, как игрушка, церковки на крутом берегу. За ней вдоль обрыва тянулись какие-то развалины – похоже, руины древней крепости. По пустынной улице проехала машина. Вот и отлогий спуск к реке, сделанный еще наполеоновскими саперами, а сама река… Реки, считай, нет – обмелела. Мост есть, хотя и недостроенный: голые балки без настила. Он тянется далеко над низким болотистым берегом, но под ним – камыши, камыши, камыши почти до самой горы. Между камышами и высоким берегом – узенькая полоска чистого льда. Похоже, это и есть река Боровка, без малого двести лет назад остановившая армию Наполеона. Так, а что с нашей стороны? Где эти ночные гуляки по болоту?
Блинков-младший огляделся и поначалу не увидел ничего подозрительного. В голубых снегах четко выделялись заросли камышей, слишком редкие, чтобы в них мог спрятаться человек. Вдалеке, на пригорке, темнел густой лес, который они сегодня прошли по пути с безымянной платформы. Черные ели сливались с черным небом. На километры вокруг все замерло, как нарисованное. Хоть бы ветер колыхнул камыши – нет…
Таинственные любители ночных прогулок по болоту успели уйти. Если только не затаились, укрывшись маскхалатами, как Блинков-младший.
