В ней и в самом деле что-то русалочье. Лес ее зовет еще больше. А русалки бывают водяные и лесные, согласно фольклорным поверьям русских, — так что никакого противоречия. Разница между нами та, что я предпочту политическую ;карту с четкими границами государств, а она — географическую, еще лучше — рельефную, чтобы на ощупь определить, где горы, где равнины, где моря. Ее любимые писатели — Жюль Берн, Майн Рид и Пришвин. Животных, которых считает непавшими ангелами, любит больше, чем людей, а людей боится. Именно в этом смысле я и хотел сообщить, что у нее дремучее сознание, — она принадлежит больше природе, чем цивилизации, тогда как обычно у человека двойная лояльность с перекосом в противоположную сторону, ибо современный человек давным-давно отпал от природы. А меня и вовсе неизбежное, рано или поздно, исчезновение нашей цивилизации тревожит почти так же, как собственная смерть. Выходит, Библия и Шекспир тоже не вечны?
Может, от этой именно неадекватности Лены человеческому общежитию все ее выдумки? В лесу она ориентируется лучше, чем в жизни, от которой защищается с помощью лжи. «Брось заливать мне баки», — долетела до меня случайно фраза, брошенная ее братцем. Ладно, не случайно — я подслушивал, только что это мне дало, кроме расширения моего словарного запаса за счет новорусской фени? Брату она могла заливать баки, как и мне, — если она лжет даже самой себе. Конечно, женщины по самой природе не могут позволить себе говорить правду, оставляя главное за кадром. Но она все рекорды побила, врала, как говорят теперь русские, на голубом глазу — а глаза у нее и вправду голубые, — веря в собственные небылицы, которыми пичкала меня все шесть лет совместной жизни. Для меня было это так странно, сталкивался впервые, воспитанный на мормонской традиции согласия слов и реалий. Нет, конечно, мормоны врут тоже, но ложь для них все-таки нарушение морального кодекса, ложь во спасение, в то время как, скажем, для исламской традиции (в отличие от иудео-христианской) ложь — норма: их Пророк лгал почем зря, и в сурах Корана нет различия между правдой и враньем. Слова там скрывают реальность, а не соответствуют ей, — вязь, декор, как у них на коврах и в архитектурном декоре. Однажды, не выдержав, обозвал ее мусульманкой и сгоряча сказал, что оправдываю средневековые пытки и испанскую инквизицию, потому что в основе — христианское желание дознаться правды. Любым путем. Да здравствует Торквемада!
