— А французский тоже знаете?
Я тут же перешел на язык моей юности, добавив, что читаю на нем редко и мало, и промолчав, что французский Для меня вдвойне язык любви — я изучил его в постели с такой вот, как она, девочкой, если только я родовые признаки не принимаю за индивидуальные. К примеру, для меня на дно лицо все китайцы. А француженки? Именно от них я узнал, какой из всех языков самый совершенный — это когда нужда в словах отпадает.
Мадемуазель Юго отвечала мне на квебекском наречии — язык Расина, нашпигованный американизмами.
Мое полиглотство, похоже, раздражало ее.
— А дома на каком языке изъяснялись? — перешла она на английский.
— Сначала по-русски. А потом мне стало вдруг мало. Решил, что отсутствие взаимопонимания — из-за недостатка у меня нужных слов. Но ее английский, к тому времени безукоризненный, делал ее проще, банальней, чем она есть, — это был совсем другой человек. У нее безупречный английский для коммуникаций, но я ее полюбил, когда она говорила по-русски. В том числе за ее русский. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, хоть она была против. Ей казалось, что если уж рвать с прошлым, то прежде всего с языком. Хотела начать в Америке жизнь заново. Когда родилась Танюша — перешли обратно на английский. Иногда она вкрапляет в английский русские жаргонные словечки, до которых я большой охотник, а их у нее большой запас. У ее брата — еще больше, зато английский на нуле. У меня уже набралась солидная коллекция. Руки не доходят — неплохой бы словарь вышел. Если и говорим иногда по-русски, то чтобы скрыть что-нибудь от Танюши, — сказал я, исчерпывая тему нашего семейного двуязычия.
В последнее время мы делали это так часто, что Танюша, с ее любопытством, боюсь, освоилась с русским. Зря старались, если так.
— А что такого было в прошлом вашей жены, что ей хотелось порвать с ним? — выудила мадемуазель Юго главное из моего рассказа.
— Не допрашивал. Она — человек скрытный, я—не любопытный. Знаете анекдот о женихе, который предупреждает невесту: «Чтобы никаких измен!..» И добавляет: «В прошлом!» Так вот, ее прошлое меня не касается, — соврал я. — Я знал ее скорее в профиль, чем в фас.
— Видите ли, нам нужны хоть какие-то зацепки, — объяснила она свое любопытство. — А вы что-то темните. Либо делаете вид, что темните.
— Ничем не могу помочь.
— Кстати, о тех русских, которые повстречались вам на тропе. В регистрационных листах не обнаружено ни одной русской фамилии. Могли быть, конечно, и разовые посетители — платят за въезд в парк, но в кемпграунде не останавливаются. У вашей жены есть родственники, кроме брата?
