— И в самом деле загадка, — подтвердил заяц Сивко. — Но если бы Лисенок утонул, Выдра нашла бы его.
Пока мама Лиса плакала, а папа Лис пытался ее успокоить, солнце скрылось, и Тихий лес погрузился в полумрак.
— Ты, случайно, не видела сына папы Лиса? — спросил Лохмач сидящую на скале сову Тотку.
— Попрошу без шуток!.. Ты прекрасно знаешь, что днем я не вижу дальше собственного носа!..
— Ну что ж, тогда извини! — ответил Лохмач, понурив голову.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕРНЕМСЯ НЕМНОГО НАЗАД
Расставшись с Ослом, Лисенок побежал еще быстрее. Мысль о воде, в которой можно плескаться досыта, гнала его к ручью. Лисенок чувствовал себя счастливым. Он впервые наслаждался полной свободой. Мама Лиса не одергивала его на каждом шагу:
«Не делай того, не делай этого!» Папа Лис не докучал ему замечаниями. Свобода опьянила его, от радости он стал кувыркаться в траве. Потом запел:
Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!
Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!
Ему казалось, что его песня поражает глубиной содержания и богатством музыкальной формы. По крайней мере, так могла бы написать сорока Нешка в газете «Голос леса».
Лисенок озирался в надежде, что кто-нибудь услышит его и похвалит. Но вокруг никого не было — все жители леса ушли на концерт. Только мохнатая гусеница услышала его и принялась было аплодировать всеми своими лапками, но сорвалась с ветки и упала на листок. Листок оторвался от черенка, ветер подхватил его, гусеница с ужасом посмотрела вниз и закричала:
— Ой! Что же теперь будет?!
Потом она постаралась взять себя в руки. «Что нужно делать в таких случаях? — подумала она. — В таких случаях главное — не потерять самообладания!»
Пока листок крутился и поднимался все выше, она все думала. От крутых виражей у нее закружилась голова, маленький мозг напрягся до предела.
— Съем-ка я листок! — сказала она. — Он будет становиться все меньше и меньше, пока не станет таким крохотным, что ветер уже не сможет носить его!
И она принялась за дело. Лист был сухой, грызть его было неприятно, но жизненный инстинкт одержал верх. Гусеница работала так быстро, что листок стал уменьшаться на глазах.
— Спускаюсь! — крикнула гусеница и еще ожесточеннее задвигала челюстями.
Наконец листок, от которого осталась половина, плавно опустился на траву.
Гусеница отряхнулась, победоносно посмотрела на небо и воскликнула:
— Неужели я там побывала? — и поползла искать свое дерево-пастбище.
Но не будем отвлекаться. Из-за гусеницы я чуть не забыл о нашем герое. А за это время произошло вот что: Лисенок оказался на поляне возле ручья. Он перестал напевать свою песенку, предвкушая удовольствие. Всего в нескольких шагах от него журчала искрящаяся, ласкающая глаз вода. Он устремился к ней, но тут услышал голос, который звал его. Лисенок остановился.
