— Для Бориса это будет позор, — пробормотала Зина.
Во время речи де Лаэрта голем слегка покачивался.
— Почему Лунатик не может стоять ровно? — шепотом спросила Олеся. — Он плохо сделан?
— Предыдущие бойцы тоже так думали, — буркнул сидящий рядом зеленоглазый дружинник.
— А на самом деле?
— На самом деле этот голем слишком быстр, чтобы просто стоять. Он дергается от переполняющей его энергии.
Только теперь до Олеси дошел скрытый юмор Барраги:
— Его поэтому назвали Лунатиком?
— У меня плохие предчувствия. — Муба потер шею. — А ведь завтра четвертьфинал!
Гуго де Лаэрт покинул ринг, оставив рыцаря наедине с големом.
— Даже если Борис проиграет, он сможет драться за команду. — Артем огляделся в поисках продавца пива. — В чем проблема?
— Я думаю, он не остановит схватку, — проворчал Муба. — Пойдет до конца.
— Почему?
— Он презирает големов. Он признает свое поражение кому угодно, только не кукле.
— Борис готовится стать рыцарем командором войны, — напомнил Артем. — Ты сам говорил, что он классный боец. Будь веселей — он вполне может надрать этой кукле уши!
— Но он боится Лунатика, — опытный Кортес на секунду опередил с ответом хвана. — Он его боится.
* * *
Тактика Бориса стала понятна с самого начала. Он показывал всем, что презирает выпущенную против него бездушную куклу. Что не боится ее. А потому рыцарь не финтил, не танцевал, не уворачивался от смертоносных палиц Лунатика, а жестко встречал их блоками, отвечал ударом на удар и не прогибался под напором боевой куклы. Это стало неожиданностью для всех, даже для голема, и зрители, в том числе и те, кто поставил на Лунатика, оценили мужество рыцаря, поддерживая его оглушительным криком. Кукла Барраги была фаворитом, но симпатии зала перешли на сторону фон Доррета.
— Во славу Ордена!
— Покажи, чего стоит настоящий воин!
— Вперед, командор!
И прогибаться стал Лунатик, вынужденный уступать натиску едва заметного в своем стремительном движении двуручного меча рыцаря.
— Муба, кажется, зарождается сенсация, — пробормотал Кортес.
— Не зря ты взял его в команду, — добавил Артем.
— Не торопись, — хван сжал все четыре кулака, — не торопись.
— Он сможет. — Олеся не отрывала взгляда от ринга. — Он сможет!
Тощий старик, незаметно для всех стоящий прямо у ринга, высморкался, аккуратно убрал платок в карман, развернулся и, сгорбившись, побрел прочь.
* * *
Охваченные азартом боя, соперники напрочь забыли об осторожности. Целую минуту они топтались в самом центре ринга, награждая друг друга тысячами тяжелых ударов, отбивая их и снова нанося. Они не уступали друг другу ни дюйма, вкладывая всю свою ярость в каждое движение. Только рыцарь мог ТАК драться с големом. И только рыцарь смог сделать то, что удалось Борису фон Доррету. Только двуручный меч Дракона мог пробить защиту Лунатика и отшвырнуть его, несокрушимого гиганта, как котенка.
