Ева не обратила внимания на его иронию.
— Вы ничуть не лучше тех корыстолюбцев, что гоняются за богатыми невестами. Только вас интересуют не деньги, а шахта «Этвуд».
— Половина шахты «Этвуд», — поправил он, улыбаясь еще шире.
— Да если бы на кон была поставлена не половина, а целая сотня шахт, я бы и то не смирилась с уготованной мне участью. И поверьте мне, мистер Фицалан, женитьба на мне не такой уж подарок!
— Возможно, вы и правы! Но, чтобы судить об этом, надо сначала снять пробу!
И он дюйм за дюймом стал медленно приближаться к ней, пока не прижал к стволу дерева так, что она не могла и пошевелиться.
Ева стояла совершенно неподвижно, боясь шевельнуться — так велика была опасность подпасть под обаяние, исходившее от этого высокого, сильного тела и склонившегося над ней красивого лица.
— Не такой я дурак, чтобы считать наш брак лишь средством получения шахты, — пробормотал он, встретив ее взгляд.
Заметив в нем удивление и страх, он слегка отстранился.
— Считайте, мисс Сомервилль, что я как бы щупаю ногой воду, перед тем как войти в реку.
— Мой вам совет — не заходите слишком далеко, а то, не ровен час утонете.
Маркус насмешливо поднял брови.
— О, это меня не страшит. Я хорошо плаваю. Но вот что: если разрешите, я часть пути в Бернтвуд-Холл проеду с вами.
Ева поймала себя на том, что говорит не то, что думает.
— О нет! В этом нет нужды. Я и сама прекрасно доберусь.
— Не сомневаюсь.
Он приблизился к ее лошади и ощупал ее — достаточно ли она остыла.
— На шахте какое-то время обойдутся без меня, а мне будет приятно проводить вас.
Видно, его не отговорить. Ева протяжно вздохнула.
— Ну, если вы настаиваете.
— Настаиваю. — Нахмурившись, он смотрел, как она ловко перекинула свою длинную красивую ногу через седло и уселась в нем. — Мисс Сомервилль… Ева, — начал он серьезным тоном, — зачем нам быть врагами? Почему вы склонны видеть у меня лишь дурные намерения? Не заключить ли нам лучше перемирие и начать беседовать так, как полагается взрослым людям?
Ева невольно взглянула на него. Доброта в его глазах была для нее намного опаснее, чем гнев, — считать его врагом становилось крайне трудно.
Она вздохнула, смягчаясь и чувствуя, как напряженность спадает с нее.
— Вы, пожалуй, правы, — ответила она. — И прежде всего, конечно, мне следует поблагодарить вас за то, что вы поспешили мне на помощь. Лошадь и в самом деле могла меня сбросить.
— Да дело не только в этом, — продолжал Маркус. — Ездить одной вообще не стоит. В лесах вокруг Этвуда полно всякого сброда.
