— Ему бы такое и в голову не пришло. Поль настоящий маленький джентльмен.
Дэви зажмурил глаза и какое-то время обдумывал слова Энн. Потом вылез из-под одеяла, обнял Энн за шею и прижался головой к ее плечу:
— Энн, а ты меня совсем не любишь? Нисколечко? За то, что я не умею себя так хорошо вести, как Поль?
— Ну что ты, конечно, я тебя люблю, — искренне ответила Энн. Не любить Дэви было просто невозможно. — Но я любила бы тебя больше, если бы ты так не озорничал.
— Я сегодня еще одну штуку сотворил, — продолжал Дэви, уткнувшись лицом в плечо Энн. — Сейчас мне уже жаль, что я это сделал, но я боюсь тебе признаться. Ты не будешь на меня страшно сердиться? И пожалуйста, не говори Марилле.
— Этого я тебе обещать не могу, Дэви. Вдруг все-таки придется ей сказать… Но, пожалуй, я и не скажу Марилле, если ты мне пообещаешь, что больше никогда этого не сделаешь, — что бы ты там ни натворил.
— Честное слово, не буду. Да и вряд ли мне в этом году попадется еще одна. Я ее нашел на лестнице в погребе.
— Дэви, о чем ты говоришь?
— Я положил Марилле в постель жабу. Поди и убери ее, если хочешь. Только как было бы весело, если бы она там осталась, а, Энн?
— Дэви!
Энн вырвалась из объятий Дэви и побежала в комнату Мариллы. Постель немного дыбилась, простыня шевелилась. Энн поспешно откинула одеяло, и перед ней действительно предстала жаба, которая помаргивая сидела на подушке.
— Какая мерзость, я ее и в руки-то взять не могу, — брезгливо содрогнулась Энн. — Пожалуй, для этой цели подойдет совок для углей.
Марилла возилась в кладовке, и Энн тихонько спустилась вниз и взяла на кухне совок. Вынести жабу из дома тоже оказалось не так-то просто: она три раза спрыгивала с совка и один раз спряталась так основательно, что Энн совсем было отчаялась ее найти. Когда наконец Энн выпустила жабу в сад, она глубоко и облегченно вздохнула.
«Если бы Марилла узнала про это, она бы всю жизнь боялась ложиться в постель. Как хорошо, что этот маленький грешник вовремя раскаялся. А вот Диана сигналит мне из окна. Это кстати! Пойду к ней — надо все-таки немного отдохнуть. В школе меня донимает Энтони Пайн, дома — Дэвид Киз. Скоро я, наверное, превращусь в ужасно нервную развалину».
