Иерусалимские гарики - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

что сам перед собой не устоял бы.

Не видя прелести в скульптуре,

люблю ходить к живой натуре.

Когда я не спешу залечь с девицей,

себя я ощущаю с умилением

хранителем возвышенных традиций,

забытых торопливым поколением.

Глупо – врать о страсти, падать ниц,

нынче дам не ловят на уловку,

время наплодило тучу птиц,

жадных на случайную поклёвку.

Забав имел я в молодости массу,

в несчётных интерьерах и пейзажах

на девок я смотрел, как вор – на кассу,

и кассы соучаствовали в кражах.

Когда ещё я мог и успевал

иметь биографические факты,

я с дамами охотно затевал

поверхностно-интимные контакты.

В разъездах, путешествиях, кочевьях

я часто предавался сладкой неге;

на генеалогических деревьях

на многих могут быть мои побеги.

Мы даже в распутстве убоги,

и грустно от секса рутинного,

читая, что делали боги,

покуда не слились в Единого.

Наши бранные крики и хрипы

Бог не слышит, без устали слушая

только нежные стоны и всхлипы,

утешенье Его благодушия.

Люблю житейские уроки

без посторонних и свидетелей,

мне в дамах тёмные пороки

милее светлых добродетелей.

Меж волнами любовного прилива

в наплыве нежных чувств изнемогая,

вдруг делается женщина болтлива,

как будто проглотила попугая.

Наука описала мир как данность,

на всём теперь названия прибиты,

и прячется за словом полигамность

то факт, что мы ужасно блядовиты.

Опять весной мечты стесняют грудь,

весна для жизни – свежая страница;

и хочется любить кого-нибудь;

но без необходимости жениться.

Душевной не ведая драмы,

лишь те могут жить и любить,

кто прежние раны и шрамы

умел не чесать, а забыть.

С лицом кота, не чуждого сметане,

на дам я устремляю лёгкий взор

и вычурно текучих очертаний

вкушаю искусительный узор.

Спектаклей на веку моём не густо,

зато, насколько в жизни было сил,

я жрицам театрального искусства

себя охотно в жертву приносил.

В меня вперяют взор циничный

то дама пик, то туз крестей,

и я лечу, цветок тепличный,

в пучину гибельных страстей.

Вовсе не был по складу души

я монахом-аскетом-философом;

да, Господь, я немало грешил,

но учти, что естественным способом.

Молит Бога, потупясь немного,

о любви молодая вдовица;

зря, бедняжка, тревожишь ты Бога,

с этим лучше ко мне обратиться.

Не знаю выше интереса,

чем вечных слов исполнить гамму

и вывести на путь прогресса

замшело нравственную даму.

Встречая скованность и мнительность,

уже я вижу в отдалённости

восторженность и раздражительность

хронической неутолённости.

Когда внезапное событие

заветный замысел калечит,

нам лишь любовное соитие

всего надёжней душу лечит.

Перейти на страницу

Иерусалимские гарики | страница 34