– А если бы королем вдруг стал я да в придачу даровал тебе патент на право единолично торговать всем чем вздумается?
– О ваше высочество! – Хозяйка упала на колени.
– Ясно! – довольно благожелательно заключил наследник. – А скажи-ка мне еще вот что: свечи для заседания магов тоже поставляешь ты?
– А как же! – Грязный палец хозяйки указал на отдельную стопку толстых, как полено, свечей, дающих не только свет, но и тепло. – Два раза в месяц по тридцать штук, точно день в день, заказывает один и тот же доверенный слуга Главного архимага, и как раз именно сегодня к вечеру он должен забрать очередную партию…
Услышав последние слова, Аберон поднял глаза к низкому осклизлому потолку, мысленно вознося благодарность судьбе. Все оказалось даже намного проще, чем он рассчитывал.
– Хочешь все изменить, ну и отомстить заодно? – шепнул он в самое ухо торговки.
Темные глаза Киры вспыхнули желтым демоническим огнем, злорадная гримаса исказила рябое лицо:
– Я, как всегда, к услугам вашего высочества!
Принц извлек из складок плаща небольшой плотный мешочек и протянул его хозяйке. Кира с интересом взвесила в руке почти невесомый сверточек:
– Что это?
– Размолотый в пыль корень черной мандрагоры, – понизив голос, пояснил наследник. – Сильнейший в мире яд, свойства которого многократно усилены соответствующими заклинаниями!
Лавочница испуганно отшатнулась, разжимая ладонь. Но, повинуясь короткому жесту альбиноса-некроманта, мешочек послушно завис в воздухе, не успев упасть на пол. Аберон довольно хохотнул:
– Не бойся, яд становится активен только при контакте с огнем. Сгорая, он источает губительные пары, никак не ощущаемые, но тот, кто вдыхает их хотя бы в течение получаса, – он хищно прищурился, – уже никогда не увидит следующего заката солнца и проживет не более полусуток.
Не задав более ни одного вопроса, Кира вытянула из пачки, предназначавшейся для заседания Совета магов, в котором всегда принимал участие и король Шеарран, одну свечу, положила ее в форму и поставила на огонь. Вскоре воск размяк. Тогда она сделала тонкий желобок в самой сердцевине свечи почти по всей ее длине и осторожно всыпала в него белый кристаллический порошок. После этого форму с воском снова нагрели. Остывшее смертоносное изделие ничем не отличалось от своих близнецов, будучи уложенным обратно в глубь пачки. Работу выполнили мастерски. Принц и его сообщница обменялись довольными взглядами, а затем Аберон выложил на прилавок увесистый кошелек с золотыми монетами и, приложив палец к губам, будто напоминая Кире о необходимости хранить молчание, бесшумно покинул заведение.
