– Трэвис, что ты тут делаешь в этот час?
– Я хотел поговорить с Сюз… мисс Линдсей, но… – Он взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж к комнатам постояльцев. – Вероятно, она уже…
– Именно так, – прервала его Мэвис. – Все уважающие себя гости уже в постели, включая мисс Линдсей. Она вернулась больше часа назад и с тех пор не выходила.
Трэвис кивнул.
– Можно оставить ей записку?
– Конечно. – Мэвис протянула ему листок чистой бумаги. – Перо и чернила возле книги регистрации посетителей.
Трэвис подумал и написал: «СЮЗАННА. НАМ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ. ДАВАЙ ПООБЕДАЕМ. Я ЗАЙДУ ЗА ТОБОЙ В СЕМЬ, ДО ПЕРВОГО ВЫСТУПЛЕНИЯ. ТРЭВИС».
Он сложил записку и вручил ее Мэвис, а та сунула ее в ящичек для ключей. Затем, улыбаясь, она взглянула на Трэвиса.
– Неплоха певчая птичка, да?
Трэвис улыбнулся в ответ, подошел ближе к Мэвис и в знак особого внимания приложился пальцем к ее двойному подбородку.
– Меня мало кто волнует, кроме тебя, дорогая.
Мэвис фыркнула и отвела его руку.
– Так я тебе и поверила.
* * *
– Говорю тебе, Клэренс, в его комнате не оказалось ничего такого. – Сюзанна едва скрывала свое раздражение. Повернувшись спиной к Лонше, она разглядывала языки пламени в камине.
– Ты хочешь сказать, что ты ничего не нашла?
Сюзанна резко повернулась в его сторону.
– Я выразилась достаточно ясно. В его комнате мне искать нечего.
Клэренс Лонше внимательно смотрел на Сюзанну. Его карие глаза напоминали глазки хорька.
– А может, ты что-то нашла, но не хочешь говорить об этом. – Он вопросительно поднял брови. – Что-то, что может навредить твоему любовнику?
– Он не мой любовник. – У нее появилось навязчивое желание схватить с небольшого мраморного столика, стоявшего неподалеку, хрустальную вазу и швырнуть ее в Клэренса. Сюзанна продолжала разглядывать вазу. Трэвис прислал ей букет роз. Красных роз.
Лонше взглянул на вазу и улыбнулся.
– Хорошо. Пусть будет по-твоему.
«Красные розы означают страсть», – сказала Эдди, когда посыльный принес цветы несколько часов назад. Сюзанна задумалась. Страсть. Вряд ли этот негодяй знает, что такое настоящая страсть. Если бы сейчас Трэвис оказался здесь, с каким удовольствием Сюзанна надела бы ему на голову пятифунтовую вазу с розами, наполненную водой. Вот это была бы настоящая страсть.
– Ты не забыла о своем брате? – продолжал придираться Клэренс. – Помнишь, о чем мы договорились?
Сюзанна взглянула на Лонше.
– Нет, я не забыла. А ты помнишь о своих обязательствах в нашем соглашении?
