– Я ненавижу это! – возмутилась девушка.
– Может быть, вы бы предпочли быть ни прекрасной, ни безобразной, такой, как все, незаметной, серенькой, под тем предлогом, что свобода – в посредственности. Что ж, как ни прискорбно, я вас разочарую, это не так, и вам придется смириться с печальной действительностью: вы так прекрасны, что знаток и ценитель пожелал скрыть вас от ваших собственных глаз, чтобы одному наслаждаться красотой. Ему это удавалось целых пять лет. Увы, дорогой Капитан, все хорошее когда-нибудь кончается. Отныне придется делить ваше сокровище со множеством других людей, и с самим сокровищем в том числе. Как говорится, если хочешь облагодетельствовать весь мир…[5] Хэзел, по случаю вашего дня рождения я дарю вас вашему взору.
Франсуаза крепко схватила девушку за плечи и толкнула ее к псише. Та, словно спутник, попала в поле притяжения зеркала и оказалась у него в плену: она увидела свое отражение.
В зеркале отразилась фея. В белой ночной сорочке, с длинными распущенными волосами. Ее лицо было из тех, что встречаются один-два раза на целое поколение и пленяют человеческие сердца, заставляя забыть о бедах и невзгодах. Тот, кто видел такую красоту, исцелялся от всех недугов, но им же овладевал недуг еще более тяжкий, который не в силах облегчить даже сама Смерть. Это лицо сулило спасение и обрекало на гибель.
Что же тогда почувствовала она, увидев себя такой, – этого, кроме нее самой, никто никогда не узнает.
Закрыв, лицо руками, Хэзел прошептала:
– Я была права: что может быть страшнее зеркала?
И она рухнула без сознания.
Франсуаза кинулась приводить ее в чувство:
– А ну-ка, вставайте! В обморок будете падать, когда мы выберемся отсюда.
– Что со мной? Это так невероятно. Словно меня ударили по голове.
– Да уж, потрясение действительно сильное.
– Сильней, чем вы можете себе представить. Я ведь помню себя до бомбежки – я не была… такой. Что же случилось?
– Случилось то, что вы стали взрослой.
Девушка смотрела безучастно, не веря в происходящее. Медсестра принялась размышлять вслух:
– Теперь надо обсудить план дальнейших действий. Лучше не медлить, а то проснется охрана. Идеально было бы найти какое-нибудь оружие. Где, черт возьми, оно может быть в этом доме?
Лонкур замычал сквозь кляп и подбородком указал на псише.
– Вы пытаетесь что-то мне сказать? – спросила мадемуазель Шэвень. – Что зеркало – это и есть оружие?
Он помотал головой, продолжая показывать на зеркало. Франсуаза повернула его – сзади был прикреплен пистолет. Она схватила его и удостоверилась, что он заряжен.
