– Как можно шестьдесят четыре раза читать один и тот же роман?
– Если бы вы были влюблены, разве вам хотелось бы привести только одну ночь с предметом вашей страсти?
– Это нельзя сравнивать.
– Можно. Одно и то же желание, как и один и тот же текст могут иметь множество вариаций. Было бы жаль ограничиться только одной из них, тем более если шестьдесят четвертая – лучшая.
Слушая ее, медсестра подумала, что Лонкур, пожалуй, говорил правду, когда заявлял, что он доставляет девушке удовольствие.
– Я не так начитана, как вы, – проронила Франсуаза многозначительно.
Два часа спустя старик приказал ей следовать за ним.
– Само собой, моя питомица ничего не должна знать о вашем присутствии здесь. Вы будете заперты в другом крыле дома.
– А чем я буду заниматься целыми днями, помимо двух часов у постели Хэзел?
– Не моя забота. Об этом надо было подумать прежде, чем осваивать ремесло зеркальщика.
– У вас, кажется, большая библиотека?
– Что вам угодно почитать?
– «Пармскую обитель».
– А вы знаете, что Стендаль сказал: «Роман – это зеркало, которое носят по дороге»?[3]
– Единственное зеркало, в которое имеет право смотреться ваша питомица.
– И лучшее из всех существующих.
Они вошли в комнату, где все стены, кресла, кровать были обиты темно-красным бархатом.
– Это так называемая пурпурная комната. Сам цвет я не очень люблю, но мне нравится его название – в жизни нам нечасто приходится его употреблять. А так у меня появляется случай время от времени его произносить. Благодаря вам я, очевидно, буду чаще иметь это удовольствие.
– В моей комнате в Нё есть свет. Там настоящее окно с видом на море, а не слуховое окошко под потолком.
– Если вам нужно освещение, зажгите лампы.
– Мне нужен солнечный свет. Никакое освещение его не заменит.
– В этом доме предпочитают тень. Я оставлю вас, устраивайтесь.
– Устраиваться? У меня нет с собой никаких вещей, месье.
– Я приготовил для вас кое-какую одежду на смену.
– Я тоже смогу попользоваться приданым Адели?
– Вы высокая и худенькая, вам должны прийтись впору ее вещи. Ванная комната рядом. Слуга принесет вам ужин. И «Пармскую обитель», конечно.
Он запер дверь на ключ и ушел. Медсестра услышала, как заскрипели ступени лестницы под его ногами. Вскоре все стихло, кроме приглушенного плеска волн.
Через час слуга в сопровождении охранника принес ей на подносе суп из омара, утку в апельсиновом соусе, ромовую бабу и «Пармскую обитель».
«Какая роскошь! Мне хотят пустить пыль в глаза», – подумала Франсуаза. Но она не привыкла есть в одиночестве и поэтому предпочла бы что-нибудь из скромного меню больничной столовой, зато в компании своих коллег.
