— Что это играют? — спросила Аичка.
— «Мэкки Найф»… Элла Фицджералд, — сказал директор. — Негритянка огромная, толстая, великолепная… В ней жизни на десятерых.
— Да знаю я… Как ты считаешь, ты меня уже любишь? — спросила Аичка.
— Наверное, да.
— Другие мне говорили — да.
— Они торопились.
— А ты?
— Я врать боюсь, — сказал директор. — Сегодня скажу «да», а завтра будет стыдно.
— Тебе не будет стыдно.
— Почему?
— Я завтра буду такая, как сегодня.
— Это серьёзный аргумент.
— Ты знаешь… девчонки хотят каждый день быть другими… А я буду такая, как сегодня… Ты не бойся, ты не соскучишься…
— Это я уже чувствую, — сказал директор. — Если б ты знала, как мне надоело любовное враньё, — сказал директор. — Я хочу, чтоб ты была ты, а я был я… И этого бы хватило надолго.
— На всю жизнь? — оживлённо спросила Аичка.
— Желательно не меньше.
— Тогда сразу разбежимся. Я тебя обманула. Я нарочно всё подстроила.
— Не ври… В чём ты меня обманула?
— Мне захотелось доказать себе, что я кое-что стою…
— Ну?
— Что ну?.. Доказала… Надела тонкий чулок и юбку покороче… Глаза подвела стрелочкой… Всё как надо… Меня предупреждали: захочешь влюбить в себя — сама первая влюбишься…
— А ведь тебя за это убить мало.
— Как хочешь, — равнодушно сказала Аичка.
— Что же будем делать?
— Ты материалист?
— Ага.
— Ну вот и я… Противно, что если б я надела юбку подлиннее, то никакой любви бы не было… Представляешь? Величина любви обратно пропорциональна длине юбки… Ну что молчишь, передовик производства?
Директор наконец засмеялся.
— Смеяться, право, не грешно… Это я проходила.
— Слушай… я смеюсь потому, что у меня на душе полегчало.
— Почему?
— Ты можешь подождать до утра?
— А чего ждать?
— А ещё лучше недельку… Если через неделю я буду чувствовать то, что сейчас… ты тоже увидишь, чего я стою… Мы поженимся.
— Мне неинтересно, — сказала Аичка.
— Спокойно! Я говорю… А ты молчишь… Кто тебя спрашивает?.. Никто тебя не спрашивает.
— А что же мы будем делать дальше?
— Как что?.. Если всё пройдёт хорошо, будем жениться… Мы будем жениться всю жизнь. А потом внук будут нам подражать. Дурацкое дело нехитрое.
— Я тебя терпеть не могу.
— С чего ты взяла?.. Девушка, пожалуйста, счёт.
— Ты с ума сошел? Да?
— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится?
— Что?
— У тебя на среднем пальце чернильная клякса. Ты диктанты писала?
— Нет… Накладные… Я работаю на складе.
— Двадцать четыре рубля тридцать семь копеек, — сказала официантка Соня.
— За двадцать четыре рубля я купил жену, представляешь? — спросил директор.
