Когда он приехал, его поселили по соседству от Миногиного дома, и он уже видел её несколько раз, когда она в стёганом халате бродила вокруг дома и глядела то на реку, то на недалёкую стройку.
И директору казалось, что, когда она смотрит на стройку, кипучая работа перестаёт быть кипучей.
Директору казалось, что вся затхлость, вся болотность и убожество мира были собраны в этой женщине.
И директор говорил себе: «Ну ладно, недолго уже всему этому…» Хотя чему «всему этому», ему не удавалось сформулировать однозначно.
Тут всё одно за одно цеплялось.
Городок захолустный, медленный, а стройка довольно большая, быстрая. А директору передали совершенно точно, что Минога сказала про директора, будто вся его работа в том, что он, директор, хочет сделать городу вставную челюсть, стало быть, считает его инвалидом.
Директор даже не сразу понял. А когда понял — задохся.
— Что?.. — спросил директор, ужаснувшись этому дикому образу. — Так и сказала?
— Ага. А город, говорит, не инвалид, и директор ничего ещё не знает, у него, говорит, молоко не обсохло, так она сказала, и не ему судить.
Директору было тридцать два года, и молоко у него обсохло.
— Ладно, — говорит он. — Новое всегда борется со старым, тьма со светом. Предложим ей квартиру подальше, а её частный дом, конечно, на снос.
Однако это разумное предложение споткнулось о старые бумаги.
Оказалось, что дом, хотя и действительно был частным владением, однако был бесплатно выстроен по постановлению давнего горсовета, председателем коего тогда был Фонин, ныне благополучно руководящий придорожным кафе-модерн.
Директор первый раз слышал, чтобы кому-либо частный дом выстроили бесплатно, и потому не поверил, что так может быть. Справедливо предположив давние махинации сильно пьющего Фокина, он хотел было озадачить этим делом заводского юриста, но этого вовсе не потребовалось, так как ему как раз сообщили, что произошло убийство некоего Золотова, и Миногу забрали по подозрению, и приезжает инспектор.
— Ну вот всё и выяснилось, — сказал директор и успокоился было.
А как только успокоился, ему тут же сообщили, что приезжий инспектор не только Миногу отпустил, но и сам ведёт себя странно, и костёр на берегу исправно горит каждую ночь.
— Надо с этим кончать, — сказал директор и созвонился с Сергеем Ивановичем.
— Мы сами хотели прийти, — сказал Сергей Иванович. — И Фонина прихвачу.
— Если её оправдают, я добьюсь, чтобы её выселили из города, — сказал директор, заканчивая разговор.
