Его мотоцикл, уже без седока, впилился прямиком в едущую иномарку — единственную машину на всю улицу. Два других мотоцикла обогнули ее по бокам. Хозяин иномарки остался очень недоволен — разбитая «ява» прокатилась по капоту его тачки и расколотила ветровое стекло. Еще метр, и водителя убило бы на месте. Но он остался невредим, и телефон в машине тоже уцелел.
«Скорая» и милиция приехали одновременно. Гаишник, глядя, как санитары возятся с мотоциклистом, буркнул без тени сомнения:
— Труп, чего смотреть.
Но фельдшер по внимательном рассмотрении бренных останков ответил на это:
— А ни хрена, — и скомандовал своим: — Грузим осторожно.
Парень напоминал мешок с костями, но каким-то образом ухитрялся жить.
— Гони в центральную, — сказал фельдшер шоферу, и «скорая», взвыв сиреной, помчалась по улице.
Милиция сочла происшествие обычной рокерской аварией, хотя, надо отметить, что такого давно не бывало в этом городе.
Истину знал Безбородов. Рокер, продолжавший погоню до конца (он даже пробовал преследовать электричку, но в конце концов уперся в какой-то забор), позвонил боссу из ближайшего автомата. Но лидер фанов не торопился поделиться своим знанием с правоохранительными органами. Он просто поднял на ноги всех своих людей, кого мог, и послал их обшаривать лесопарк.
Послание нашли утром, когда число искателей увеличилось, а утренний солнечный свет сменил лучи маломощных фонариков. Кассету смотрели дома у Наташи Кудриной, и там же состоялся военный совет на тему, связываться с милицией в открытую или не стоит?
— Я не согласен, — сказал рокер Леша, который гнался до конца, — Толку никакого, а мы спалимся. Ментам палец покажи — они лапу отхватят. И нам же первым будет хана, потому что мы по жизни нарушители… Правил дорожного движения, — подумав, уточнил он.
— Но совсем без ментов тоже нельзя, — сказала Наташа. — Мы не можем держать у себя кассету. Может, на ней отпечатки пальцев, или еще что. И вообще, ее же людям показать надо. У нас ведь нет трех миллионов долларов.
— А почему обязательно ментам? — взвился Андрей Крымов, который со времен хулиганского детства (которое еще не совсем закончилось) относился к органам охраны порядка резко отрицательно. — Что, других людей мало? Вон, Седов свой комитет раскручивает, деньги хочет собрать. Отдать ему запись — пусть у него голова болит.
— Пока Артем соберет столько денег, Яну десять раз похоронят, и нас за ней вслед, — рассудительно сказал Безбородов, теребя бороду. — А кассету он все равно отдаст ментам.
