Ницан обрел, наконец, утраченный было дар речи.
— Портрет?! Психология?! — заорал он. — В конце концов, даже память кинжала можно рассматривать как косвенную улику! Прямых улик против меня нет! Свидетелей нет! Так какого же черта меня собираются тащить в суд?! Пусть полиция выясняет, как убийца сумел избавиться от всех улик, да еще и свалить вину на невиновного. То бишь, на меня. Уж ты-то знаешь о моей невиновности!
Пылая негодованием, сыщик хотел отключить телеком, но что-то во взгляде Лугальбанды заставило его насторожиться.
И не зря.
— В том-то и дело, — мрачным голосом ответил маг-эксперт, — в том-то и дело, что два дня назад все обстояло именно так, как ты сказал.
Ницан почувствовал себя не очень хорошо. Вернее сказать, совсем плохо.
— А что произошло за эти два дня? — неуверенно поинтересовался он.
— Не далее как вчера нашлись два свидетеля убийства, — так же мрачно ответил Лугальбанда. — Один из них виноторговец-оптовик из Ир-Лагаша, ведший в тот вечер переговоры о поставках небольших партий вина из комплекса Анат-Яху. Второй — поденщик, с утра работавший на винограднике, а потом расположившийся на ночь на той самой площадке для собранного урожая, под навесом. Их показания были сняты вполне официально следователем нашего управления Омри Шамашем. Ты его хорошо знаешь, он человек дотошный.
Омри Шамаш когда был однокашником Ницана по курсам полицейской магии и оставил о себе не самые приятные воспоминания.
— И что же эти свидетели показали? — спросил Ницан.
— Они показали, — ответил маг-эксперт после долгой паузы, — что пять дней назад видели собственными глазами, как младшего жреца храма Анат-Яху Сивана убил ударом в спину человек, как две капли воды похожий на частного детектива Ницана Бар-Аба. Во всяком случае, после того как был составлен словесный портрет убийцы, сомнений практически не осталось.
В горле Ницана от напряжения лопнул какой-то сосудик, и во рту появился отвратительный привкус крови. Он машинально протянул руку к Умнику, но тот, похоже, сам настолько был поражен сказанным, что забыл о своих обязанностях. Сыщик убрал руку. Ему было даже не до того, чтобы дать щелчка нерасторопному рапаиту.
Согласно уголовному законодательству Тель-Рефаима показаний, данных двумя независимыми свидетелями, достаточно для вынесения обвинительного приговора — даже в отсутствие других серьезных улик.
— Так что? — спросил Лугальбанда. — Прислать за тобой конвой? Или придешь в суд самостоятельно? Завтра, к семи утра? Это могут учесть как явку с повинной и смягчить наказание. Хотя в данном случае речь может идти либо о пожизненном заключении, либо об ирреальной смерти. Последнее вероятнее.
