Блейз покачал головой.
– Дядя Генри, как я могу обвинить тебя во лжи?! – очень серьезно проговорил он. – Да, верно, у меня свой путь. И если бы его не было, мне бы вообще незачем было жить. Однако я никогда не говорю о своей конечной цели или целях просто потому, что еще рано о них говорить. Я хочу, чтобы мой разум был всегда готов воспользоваться обстоятельствами, которые могут появиться по ходу дела, как это часто и бывает.
– Может быть, ты даже веришь в то, что говоришь, – сказал Генри, – но все же мне кажется, дело обстоит совсем иначе.
Некоторое время Блейз молчал.
– Генри, – произнес он наконец, – в один прекрасный день я обязательно все тебе расскажу.
Он поднял голову.
– И тебе тоже, Тони.
– Я тебя об этом никогда не просила.
– Да. Не просила, – мрачно подтвердил Блейз. Его поведение вдруг как-то изменилось. Он сел прямо и обратился к Тони:
– Ты не узнавала прогноз погоды? В Блу-Харборе лекция будет проводиться под открытым небом. Интересно, какая там завтра ожидается погода?
– Кратковременные дожди, но в основном ясная, – ответила Тони.
– Ну, значит, все в порядке, – кивнул Блейз. – Слушатели смогут в случае чего воспользоваться силовыми зонтиками. Они невидимые, места не занимают и полностью защищают от дождя. Генри, ты вроде бы сказал, что твои люди будут готовы к сегодняшнему перелету и к завтрашней лекции?
– Да, – ответил Генри. – Будут.
– Хорошо, потому что последний отрезок пути до студии я хочу пройти через толпу, а для этого мне нужно, чтобы меня со всех сторон окружали твои Солдаты. Я не думаю, что мне угрожает реальная опасность, но там будет множество желающих протиснуться ко мне поближе, и мне хотелось бы, чтобы они оставались на некотором расстоянии.
– Это мы можем, – сказал Генри.
– Ну, тогда, – Блейз поднялся, – нам лучше заняться последними приготовлениями к перелету…
Он умолк, потому что дверь открылась и в комнате появился Данно, который, казалось, целиком занял весь дверной проем – не только по вертикали, но и по горизонтали. Затем он подошел к одному из кресел побольше и уселся. Эти кресла в принципе рассчитывались так, что не должны были подаваться под весом сидящего в них человека, как бы велик этот вес ни был. Но когда в кресло уселся Данно, оно просело сантиметра на три или четыре и только потом вернулось на прежнюю высоту. Данно шумно выдохнул, вытянул ноги и положил руки на подлокотники.
– Сегодня мы с губернатором завтракали, в продолжение, так сказать, вчерашнего ужина, – начал он. – Мы с ней еще раз поговорили, но она человек ненадежный.
