Идти было приятно, потому что облака вскоре разошлись. Хэл с Амандой свободно передвигались под светом Софии, более яркой из лун Культиса.
Лунный свет обнаруживал одно, но скрывал другое. На первый взгляд могло показаться, что не ничего не изменилось с той поры, как Хэл был здесь в последний раз; и эта иллюзия исчезала лишь тогда, когда они натыкались на обгоревший остов дома. В этом ярком свете остатки того, что некогда было домом, почти что магически пробуждали в Хэле воспоминание о легкости и красоте, которые экзоты привносили в строительство своих жилищ. Этой красотой экзоты, казалось, всегда пытались уравновесить абстрактность философии, которой они были одержимы.
Ночь с ее разнообразными звуками и легким, ароматным воздухом, вызывала у Хэла смутное ощущение нереальности, к которому также примешивалась возвратившаяся печаль. Боль от удара по голове усиливалась. Мне еще повезло, подумал он, машинально прибегнув к некоторым из приемов, которым его обучали в течение обоих его детств. Он стремился не столько избавиться от боли, сколько мысленно отодвинуть ее — так, чтобы она не мешала нормальной работе тела и духа.
Внезапно усилившаяся боль заставила его остановиться. Аманда также остановилась.
— В чем дело? — спросила она.
— Меня ударили по голове, вот сюда, — указал он. — Чем-то поосновательнее кулака. Возможно, деревянной палкой. До этого момента я не слишком обращал внимание...
— Сядь, — приказала Аманда. — Позволь мне взглянуть.
Хэл, скрестив ноги, уселся на землю, испытав при этом новый приступ боли.
— С правой стороны, — уточнил он. Аманда склонилась над ним и пальцами потрогала его голову. — Этот лунный свет достаточно яркий, так что я смогу рассмотреть, в чем дело. — Она что-то нащупала — по крайней мере, рубец.
— Большой опухоли нет, но следует опасаться внутреннего кровоизлияния. Как тебе кажется самому, мог ли удар вызвать сотрясение мозга? Насколько сильно тебя ударили?
— Не могу тебе сказать — я был слегка оглушен, — ответил Хэл, — возможно, секунд на десять, не больше. С ног меня не сбили. Я помню, что намеренно упал и откатился в сторону от схватки. А теперь...
Он попытался изучить собственные ощущения и некоторое время сидел неподвижно, прислушиваясь к себе. Аманда уселась рядом. Через какое-то время он заговорил.
— Нет, я не думаю, чтобы в мозге накапливалась жидкость; но, по-моему, мне лучше сделать остановку и до утра не двигаться дальше.
— Совершенно верно, — согласилась Аманда. Она осмотрелась кругом. — С дороги нас не видно. Тебе надо лечь сейчас. Я сделаю тебе постель из хвороста и листьев; и когда она будет готова, перейдешь на нее.
