— А чего всего? — невинно уточнила я.
— Да того же камер-юнкерства, карьеры, да и что за дворянин без службы государю!
— Тогда сдаюсь, — сочувственно, сказала я, — тогда у вас не остается другого выхода, как меня убить!
— Вам бы все шутки шутить, — кисло улыбнулся флигель-адъютант. — Если вы такая умная, придумайте, как мне избежать гнева государя?
— Так это от его имени письмо?
Татищев многозначительно на меня посмотрел, поднял глаза вверх и пожал плечами.
— Государь у нас такие приказы не отдает, он ведь рыцарь! Однако и то лицо, что прислало письмо, не менее его имеет влияние. Уж я не знаю, чем вы его так прогневали!
— Это и я мечтаю узнать, — без тени улыбки, сказала я. — Вы не можете назвать имени моего гонителя?
— Господь с вами, Алевтина Сергеевна! Конечно не могу! Иначе это будет государственная измена! А я, как вам известно…
— Понимаю, не можете — не говорите. Но ничего, скоро времена изменятся и он умрет!
— Кто умрет? — почти с мистическим ужасом спросил флигель-адъютант.
— Ну, этот, как его, император Павел Петрович, — спокойным голосом ответила я.
На Татищева мои слова произвели очень сильное впечатление. Он вперил в меня испуганный взор и несколько минут пытался понять, откуда мне это может быть известно. Наконец ничего не придумав, спросил:
— Вы, наверное, знаете? Откуда? Неужели это ваш знакомый колдун нагадал?
— Знаю, — покопавшись в памяти мужа, ответила я. — Когда точно — не скажу, но не позже, чем через полтора-два года.
Точную дату переворота и гибели этого императора не знал и сам Алеша. Как он сам считал, это был пробел в его школьном образовании. Впрочем, общий почти для всего нынешнего подрастающего поколения.
— И кто же станет новым императором? — с напряженным вниманием, спросил он. — Неужели и это вы знаете?
— Это я знаю точно, — не раздумывая, ответила я. — Александр I.
— Старший сын, цесаревич, — задумчиво сказал Татищев. — Это хорошо, но что нам с вами делать? За полтора года, что он еще будет править, на каторге в Нерчинском руднике можно десять раз умереть. Я бы с вами бежал, да тогда вся семья в опалу попадет. А может, и правда? — вдруг загорелся он. — Убежим в Сибирь, пересидим у раскольников. Может ваш муж к тому времени умрет, и вы выйдете за меня…
— Да что вам всем дались эти раскольники! — невольно воскликнула я.
— Кому — всем? — удивился он.
— Так, ничего особенного, — ответила я, — мне уже как-то предлагали бежать в Сибирь.
Бежать с ним к раскольникам мне предлагал первый несостоявшийся убийца, надворный советник Ломакин.
